Россия 1801–1917. Власть и общество - стр. 22
1 января 1810 г. Александр торжественно открыл заседание Государственного совета речью, в которой заявил: «Я всегда желал, чтобы благосостояние империи утверждалось на законе».
1.4. Реакция в конце царствования Александра I. Аракчеев
В 1815 г. окончилась затяжная и трудная борьба с Наполеоном, в которой Александр принимал самое активное и горячее участие.
«Весь запас твердой воли Александра, – говорит его биограф, – оказался истраченным на борьбу его с Наполеоном, потребовавшую высшего напряжения всех его духовных и физических сил, и ничего нет удивительного, что у государя проявилась крайняя усталость и душевное утомление»>22.
Усталый и разочарованный в людях Александр решил опереться на своего гатчинского друга и верного слугу Аракчеева. Выказывая свое бескорыстие и преданность Александру, Аракчеев отказывается от пожалованного ему высшего российского ордена Андрея Первозванного и фельдмаршальского жезла.
«Быстрыми шагами приближалось то время, когда усталый победитель Наполеона должен был скрыться за мрачной фигурой гатчинского капрала»>23.
Погрузившись в туман религиозно-мистических исканий, Александр возложил главную тяжесть трудов и забот об управлении государством на Аракчеева. А сам он в последние годы своего царствования больше всего интересовался в Европе – осуществлением принципов созданного им Священного союза, а в России – муштровкой армии и военными поселениями. Стремление довести армию до полного совершенства на смотрах и парадах принимало совершенно уродливые формы. На маршировку с надлежащим «вытягиванием носка» обращали гораздо больше внимания, чем на обучение стрельбе и вообще на боевую подготовку войск. Майор В.Ф. Раевский в 1820 г. писал своему другу об этой новой системе:
«…учебного солдата вертят, стягивают, крутят, ломают, толкают, затягивают и перетягивают, коверкают. Вот и Суворов, вот Румянцев, Кутузов, <…>все полетело к черту»>24.
Правда, майор Раевский был оппозиционер, но вот свидетельство царского брата, великого князя Константина Павловича, который сам был усердным служакой гатчинского типа. В 1817 г. в письме к ген. Н.М. Сипягину он писал:
«…ныне завелась такая во фронте танцевальная наука, что и толку не дашь. Я более двадцати лет служу и могу правду сказать, даже во времена покойного государя (т. е. Павла) был из первых офицеров во фронте, а ныне так перемудрили, что и не найдешься». В другом письме Константин писал: «Вели гвардии стать на руки ногами вверх, а головою вниз и маршировать, так промаршируют…»>25.
А в 1819-1820 гг. ген. И.В.Сабанеев писал ген. П.Д. Киселеву: