Россия 1801–1917. Власть и общество - стр. 105
Кроме программ Муравьева и Пестеля, в среде декабристов обсуждались и другие планы будущего государственного устройства, но определенной, принятой всеми политической программы не было. Пестель свидетельствует в своих показаниях: «Весьма часто то, что сегодня было решено, завтра опять поступало на суждение и спор». В общем можно сказать, что Южное общество принимало программу республиканскую, а Северное – конституционно-монархическую. Но у членов того и другого общества нередко наблюдались колебания. Даже Пестель свидетельствовал:
«Нельзя никак утвердительно сказать, какой образ правления Союз, в самом деле, наконец, избрал бы. Сие более всего зависело от обстоятельств. Вот причина, почему я имел намерение написать главу о верховной власти вдвойне: одну монархическую, а другую республиканскую».
Не было согласия и по вопросам тактики: определенного плана действий общество не разработало. Больше всего споров возбуждал вопрос о цареубийстве. Северяне в большинстве относились к цареубийству отрицательно. В Южном обществе Пестель и большинство членов склонялись к необходимости цареубийства. Были даже планы истребления всей царской фамилии, включая женщин и детей. В Южном обществе «все говорили, что революция не может начаться при жизни государя императора Александра Павловича, и что надобно или смерть его обождать или оную ускорить». Предполагалось «ускорить» смерть Александра I во время царского смотра на летних маневрах 1826 г., а затем восставшая южная армия должна была двинуться на Москву, «провозглашая конституцию».
Будущая революция, в представлении значительного большинства декабристов, должна была носить характер чисто военного переворота, без участия народных низов. О перспективах новой пугачевщины С.П. Трубецкой писал:
«С восстанием крестьян неминуемо соединены будут ужасы, которых никак воображение представить себе не может. И государство сделается жертвою раздоров, и может быть, добычей честолюбцев. Наконец, может распасться на части, и из одного сильного государства обратиться в разные слабые. Вся слава и сила России может погибнуть, если не навсегда, то на многие века»61.
М.П. Бестужев-Рюмин показывал на следствии: «Мы не хотели возбуждать народ к возмущению Мы желали, чтобы переворот был не продолжителен и не кровопролитен». Потому большинство офицеров-декабристов относилось отрицательно к революционной агитации среди солдатской массы. Справедливым и гуманным обращением с солдатами они надеялись приобрести такую любовь и доверие, что солдаты в нужный момент пойдут за ними всюду. Только более радикальные «славяне» считали необходимым участие всего народа в революции и пытались вести агитацию среди солдат. И.И. Горбачевский писал: