Ропот бездны - стр. 20
О разногласиях между высшими кастами ему приходилось слышать и раньше. Развлечения ради жрецы любили раздражать семьи высокородных, показывая им свое превосходство. Энки не понимал подобных забав. Впрочем, он во многом не мог найти смысла, начиная с его ежедневной рутины. Например, зачем учить историю управителей фамильного имущества, если к семейным делам его не подпускают? Все, что он делал, – совершал подношения в Малом дворце да скитался по обители в компании Араты.
Энки распахнул двери дворцового храма и привычно зажег все свечи. Язычки пламени осветили гигантское панно, выложенное из солнечных камней и оникса: Ашу озаряли собой пространство бесконечного Хаоса. Оставив в нише четыре кубка сладкого вина, Энки прошептал слова обращения к Великим и склонился в поклоне. Ашу – создатели мира, спящие в своих чертогах. Что он мог у них попросить и при этом не показаться смешным, не навлечь их гнев?
«Я могу служить семье. Неужели для меня не найдется места? Отец, мать и брат… Я еще докажу, что могу быть полезным».
От этих мыслей сердце Энки наполнилось уверенностью.
– Стой! Стой, ребенок!
Дверь храма с грохотом раскрылась, и внутрь влетела девочка лет пяти. Она уставилась на коленопреклоненного Энки и удивленно моргнула.
– А мамочки тут нет?..
Растерянный Энки не успел ничего ответить – девочку за шкирку схватила мужская рука и потянула назад.
– Ты что творишь?! – вопил хранитель нравственности Малого дворца, прикрывая свободной рукой собственные глаза. – В храм нельзя заходить!
– Но там кто-то есть! – захныкала девочка. – Вон он! Кланяется милой картинке! Хочу тоже посмотреть! Почему мне нельзя?
Хранитель нравственности побледнел и еще сильнее прижал ладонь к глазам, словно желая продемонстрировать, что поклона Энки не видит. Из горла мужчины вырвалось нечто неразборчивое, и он вместе с девочкой попятился. Двери захлопнулись за ними. Энки, пребывавший в легком потрясении от произошедшего, поднялся на ноги. Никто, кроме него, не заходил в храм, особенно когда совершалось подношение. Оставалось надеяться, что ребенка, нарушившего правило Малого дворца, не накажут слишком строго. «Лучше подойти к хранителю и попробовать убедить его, что девочка не виновата. Хранитель и правда бывает излишне суров».
Звон колокола, возвещавшего о церемониальном открытии главных ворот города, прервал размышления Энки. Не успел гул растаять в воздухе, как его песнь подхватил бой барабанов – прибывавшие люди возвещали, что пришли с добрыми намерениями.
Энки не заметил, как добрался до выхода из дворца. В размеренной жизни обители редко происходило что-то интересное. Как пропустить подобное? Нечасто главные ворота города открывали для процессий! Любопытство захлестнуло его, заставляя забыть и о подношении Великим, и о наставлениях Сатеши провести день в размышлениях.