Ропот бездны - стр. 10

– Энки! – Зуэн по обыкновению одарил брата улыбкой, в которой снисхождения было куда больше, чем искренней теплоты. – Ты подрос. Сколько тебе сейчас?

– Восемнадцать, досточтимый брат. Скоро я пройду посвящение и смогу помогать семье, служить на благо рода…

Зуэн ничего не ответил.

– Как здоровье отца и матушки?

– Сносно.

– А твоя невеста уже прибыла? Из какой она семьи?

Энки завораживала мысль, что девушка приедет из другой провинции. Он, как и большинство жрецов, даже собственного города не видел – никогда не покидал обители на плато. А девушке выпадет такое путешествие! Пусть на протяжении всего пути она будет в паланкине, но ведь можно же выгадать момент и выглянуть наружу.

– Дела семьи тебя не касаются, Энки. – Тон Зуэна не был грубым, скорее скучающим. – Сам знаешь. Зря ты вообще сегодня пришел. Я говорил…

Он осекся и обратил свое внимание на приближающуюся женщину.

Их мать была уже немолода, но красота еще не покинула ее. Пусть в черных волосах проскальзывали белые пряди, а на лице появились морщины, она продолжала притягивать взгляды.

Облаченная в шелковые одежды, Ишари степенно шла вперед. Многочисленные браслеты на ее руках и ногах позвякивали, сливаясь с монотонными голосами жрецов, собравшихся для церемонии. Ее толстая коса, полностью закрытая массивными золотыми кольцами, будто доспехами, спускалась почти до самого пола. В руках она держала поднос с подношениями – кувшином вина и засахаренными фруктами.

Братья склонили головы, когда мать приблизилась к ним. Ишари выждала не меньше минуты, прежде чем позволила им выпрямиться:

– Поднимите головы.

Полные губы Ишари едва заметно скривились. Она и Энки разделяли множество черт – от формы носа до цвета янтарных глаз, – но больше их ничего не связывало. Рука жрицы взметнулась со скоростью нападающей гадюки: Ишари схватила Зуэна за подбородок. Острые когтеобразные украшения, венчавшие пальцы матери, впились в его щеку.

– У тебя есть долг перед семьей, Зуэн. И он не в том, чтобы стоять и вести беседы с посторонними.

– Прошу простить меня, досточтимая мать.

– Идем.

Энки с улыбкой поклонился уходящим. Ни мать, ни брат не обернулись.

Полная достоинства Ишари приблизилась к жаровням. Трижды поклонившись, она скормила языкам пламени фрукты, потом вылила вино из кувшина. Зуэн, оказавшийся на шаг позади матери, принял из ее рук пустой поднос.

Энки вздохнул и направился к выходу из храма. Больше ему тут делать было нечего.

У арочного входа его поджидал невысокий пухленький паренек, уплетавший за обе щеки фрукты для подношений. Энки в который раз удивился тому, как Арате удается избегать гнева семьи, учитывая его пренебрежительное отношение к Великим и всем традициям.