Ромейская история - стр. 31
– А Анастасий Дикор[65] – простым солдатом, – хрипло добавил Никифор Кампанар.
– В этом нелёгком деле у нас, думаю, появится крепкий союзник, – с улыбкой сказал Лихуд. – Не опасайся, Кевкамен, мы тщательно всё взвесили.
– Какой союзник? – ошалело озираясь по сторонам, почти шёпотом спросил Кевкамен.
– Императрица Зоя. Разве ты не слышал, каким унижениям и какой мерзости подверглась порфирородная? Это она возвела на престол Михаила Пафлагона, своего любовника. И чем ответил он ей? Первое время он ещё строил из себя пылкого влюблённого, а уж потом… Вместе со своим дядей они по сути заточили несчастную в гинекее. Базилисса тяжело страдает от их чёрной неблагодарности.
– Я этого не заметил. – Катаклон с сомнением качнул головой.
– Базилисса умеет великолепно притворяться. Она никому не показывает своих чувств. Таково воспитание порфирородных, дорогой Кевкамен, – постарался рассеять сомнения юноши Лихуд. – Так вот. Мы имеем к тебе важное поручение. Ты тайно поплывёшь на Митилену, к Мономаху. Передай ему: в Константинополе у него много верных друзей. Добейся его согласия на брак с базилиссой. Да, именно так. Мономах и Зоя – вот наш план.
– О деталях пусть он не думает, – добавил Кируларий. – Мы устроим в столице заговор, свергнем базилевса, умертвим Иоанна, Феодору заточим в монастырь. Вот пускай тогда Мономах въезжает в город через Золотые ворота. Мы возденем на его чело диадему. Одно условие, и главное, – брак с Зоей.
– Надеюсь, честолюбия выходцу из Далассы[66] не занимать, – промолвил Кампанар.
– Не сомневайся, патриций. – Лихуд криво усмехнулся. – Мне ли не знать своего давнего товарища. Он не был очень талантлив, но уж честолюбия… Он всегда брал упорством и желанием… Вот что, Кевкамен. Никому, разумеется, ни слова, куда и зачем ты едешь. Скажешь, к матери во Фракию. В пристани ожидает тебя кумвария «Звезда Вифлеема». Завтра отплытие. И последнее: о награде за свои труды. Получишь сан патриция, может, даже ещё должность стратига[67] в одной из фем во Фракии.
Кевкамен вздрогнул, глаза его сверкнули огнём вожделения. От многоопытного Лихуда не укрылось радостное возбуждение юноши, он хлопнул его по плечу и, как старший младшему, поучительно добавил:
– Вот видишь, дело стоящее. Есть ради чего подвергаться опасности. Ну, с Богом. Иди, уже поздно. И помни: мы – не Иоанн, мы умные люди и не забываем заслуг преданного человека.
Лихуд проводил Катаклона до ограды дома, перекрестил его и обнял на прощание.