Ромашки в снегу - стр. 42
После окончания кулинарного училища, в которое она попала по настоянию интерната, (ее школа-интернат была главным поставщиком детей в это училище), она предприняла попытку устроиться на пекарню. Ей тогда едва исполнилось восемнадцать. На собеседование к начальнику пекарского цеха, помимо нее, пришла одновременно еще одна молодая девушка. Они вместе ждали, пока их позовут, в коридоре, а мимо пробегали работники пекарни в белых халатах и белых чепчиках. Вкусно пахло выпечкой. Свете понравилось здесь – она любила готовить, и кулинарное училище закончила с одними пятерками. Другие ее одногруппники с интерната практически не посещали занятий. Они говорили: «Учеба здесь – не наш выбор, за нас его сделало государство, вот пусть оно и учиться». Поначалу Света тоже шла в это училище с таким же настроением, ведь она так мечтала стать парикмахером, но потом втянулась, и полюбила кулинарное искусство, открывая в нем для себя много нового и прежде неизвестного.
Вскоре начальник – высокий черноволосый мужчина в белоснежном халате, позвал их обеих в свой просторный кабинет. Тут же стал их по порядку расспрашивать – кто они, что закончили, попросил имеющиеся у них документы и внимательно изучил их. Сразу дал понять, что пока требуется только один человек – в кондитерский цех. Когда он узнал, что Света с интерната, он недовольно хмыкнул и заговорил:
– У нас тут работала одна молодая девушка из вашего же интерната. Не прошло и недели, как она отличилась – стащила килограмм муки и булку хлеба, затем запрятала в сумку и попыталась все это вынести. Но наша охрана, слава богу, не спит! – громогласно объявил он, насупив свои густые черные брови.
Света густо покраснела и опустила глаза в пол, словно этой воровкой была она. Он добился своей цели – она, несмышленая восемнадцатилетняя девушка стала бессознательно чувствовать себя виноватой в преступлении, которого не совершала. Ее конкурентка торжествующе покосилась на нее.
– Мы, конечно же, ее уволили! – чуть ли не выкрикнул начальник.
Разговор был коротким и не в пользу Светы.
Так, ее более везучая соседка по стулу получила работу. Не потому, что у нее был диплом кулинара, к тому же, с одними тройками, а потому, что у нее были родители и собственный дом. Света вышла из пекарни ни с чем – и оказалась на распутье. Холеное круглое лицо пекарского начальника еще долго преследовало ее во сне в жутких кошмарах, как неизлечимое наваждение, а его пренебрежительный тон, то и дело, помимо ее желания, всплывал в памяти и звенел, как приговор, в ушах. Он был не последним, кто пытался внушить ей, что она – изгой общества. Она не понимала, почему должна была расплачиваться за чужие ошибки и грехи, терпя людское невежество и предрассудки. За всю свою жизнь она не украла ни одной чужой вещи.