Ромашки для королевы - стр. 13
– Пошли все вон, три шага назад! Эй, стременной, тащи сюда мой мешок. Магом ему больше не быть, воином тоже. Но, если повезет, жизнь я ему отпою. Плохонькую, но хоть так…
Парень кивнул и метнулся к лазу без лишних рассуждений. Приволок вещи одним мигом и замер, нервно размазывая по рукам жирную темную пасту. В голове у него бессмысленно метались короткие обрывки вопросов. На ответы времени и сил не осталось. Гном требовал все нового и нового – странного. Веревок, огня, светлых полотнищ, каких-то камней. Его слушались молча и быстро.
Наконец маг оказался упакован в плотный кокон и устроен в круге из камней и рисунков, а его егеря усердно держали факелы в тех самых точках, куда ткнул короткий палец широкой руки гнома. Рртых уселся, отложил секиру, вдумчиво хлебнул из фляги и расстегнул куртку.
Помолчал, недовольно глядя на светлый уже восток. Надел очки.
Прикрыл глаза и затянул что-то заунывно-рычащее, выворачивающее наизнанку и рождающее почти неодолимое желание убраться от тропы, гнома и камней как можно дальше. Но егеря стояли и смотрели с надеждой. Гномы не любят магов. Люди – шаманов. А эта ночь выдалась странная, всё как-то перевернулось и стало немного иным.
Петь пришлось долго.
Под веки уже лилось раскаленное золото горна вершинного Труженика, а старый маг все никак не мог выбраться из-под горы, куда вела последняя тропа людей. Рртых тащил и направлял его, затрачивая на путь куда больше сил, чем ушло бы на самую трудную ковку. Он знал, что сделали с человеком вддыхры, о таком ужасном непотребстве рассказывал ему дед Збыр, лучший из гномьих знахарей.
Два посоха, направленные в грудь старого, буквально вышибли дух из тела. И не просто вышибли – разорвали нити жизненной связи. Достойно большого уважения то, что после страшного действа маг все же умудрился удержаться на каком-то последнем обрывке нити и сделать важное, спасшее весь отряд. Потому что подраненный вддыхр не ушел бы далеко, затаился и вернулся к ночи снова. Да еще, того и гляди, с подмогой. Раз они взялись за тропу – уже не отстанут, дело ясное. Что-то крепко в мире меняется, Черным потребовалась большая война. Вот и ссорят две расы всем своим злобным коварством. И, судя по настроению отца, гномов они изрядно убедили в непорядочности людей. Ну, отец хоть и король, но в роду Гррхон не сильнейший. Вот прадед – тот гном из гномов. С ним бы поговорить – а уверен ли Эфрых в вине вершинников?
Но – позже. Теперь вддыхр мертв, и знания о его засаде неизбежно станут доступны хотя бы одной из сторон, ввязываемых в ссору, – людям. Хорошо бы маг выбрался в живой мир и сам рассказал, ему веры больше. Да и парнишку, бестолкового стременного, Рртыху было жаль. Двадцати лет, недорослем, без отца оставаться – мыслимое ли дело? Гномам куда как проще, у них род ведется от первого камня гор, и сирот нет. Да и жизнь длиннее, вот у него, Рртыха, жив дед, да и прадед так гоняет гранильщиков в мастерских алмазного дела – синяки с шей не сходят. Не ослабла рука, да и глаз вполне зоркий, все огрехи до последнего видит. А люди малой семьей живут, он это из свитков усвоил, да и на торге насмотрелся. Есть у них такое словцо мерзкое – приемыш.