Ромашка. Часть 3. Партизанская - стр. 5

– Добро, – согласилась Ольга, вздохнув, ибо перспектива жить одной в избушке, затерянной в глухом снежном лесу, её немного пугала.

– Да ты не робей, милая, – будто прочитав её мысли, сказала Василиса. – Еды я тебе оставлю, дверь запри и всё ладом будет. А ежели что, вон топор.

То, что она сможет воспользоваться топором «ежели что», Ольга конечно, сомневалась, но с ним как-то спокойнее.

Василиса погасила лампу, и они вдвоём легли на топчане, укрывшись одеялами.

– А деревня большая у вас? – спросила Ольга.

– Большая, – отозвалась Василиса. – Почитай, две сотни дворов, школа, клуб, колхоз. Комендатура теперь в здании бывшего сельсовета, – Василиса вздохнула.

– И что же, всё это пять десятков полицаев контролируют?

– Вместе с чёрными Избранными. Ну и немцы под боком. Ох и полютовали они, когда вошли, сволочи. Председателя нашего Никиту Петровича повесили с женой на воротах, а дом сожгли. А всё Нойман, гад навёл, – Василиса всхлипнула.

Ольге снова стало страшно. Она поёжилась. Но Уварова, будто снова прочитав её мысли, спокойно сказала.

– Ну ничего. Каждый ответит. Каждого найдём и накажем. И немцев, и их холопов – каждого.

В её голосе не было угрозы ни отчаяния. Была какая-то неотвратимость. Ольга вспомнила «Белый клык», как бульдог Чероки медленно и не торопясь, весь в крови, но всё же добрался до горла главного героя и сомкнул на нём свои челюсти.

Василиса зевнула.

– Давай спать, Олюшка. Завтра рано уйду, затемно, силки ставить. А ты за хозяйку тут.

Не прошло и пяти минут, как она спала, тихонько посапывая. Но Ольге не засыпалось. Она всматривалась в правильные черты лица Василисы.

Вот женщины раньше были! Не то, что мы. Такая и зайца выпотрошит, и врага на вилы подымет, и мужа с сыном будет любить крепко и беззаветно. И проводив на войну, будет не заламывать руки, а жить, трудиться, и вести свою войну.

Ольга заснула, доверчиво, прижавшись к Василисе, как маленькая дочь к маме.

Утром, когда Ольга проснулась, в избушке уже никого не было. Ольга встала, потянулась и с удовольствием отметила, что практически выздоровела. Она завернулась в одеяло и вышла на улицу. Зимнее лесное утро было великолепно и сказочно. Огромные ели, на лапах которых блестели сугробы, окружали опушку. Кое-где на снегу можно было увидеть гроздья рябины. расклёванной птицами. Кругом царили покой и умиротворение. Ольга даже обернулась посмотреть, не выросли ли у избушки курьи ножки.

– Ну что, партизанка Сосна, – весело сказала Ольга сама себе, – ты за хозяйку сегодня.

Ольга принялась за уборку избушки. Она тщательно оттёрла стол, подмела сор у печки, протёрла пол. Нашла в сенях большой, то ли армяк, то ли зипун – она не очень разбиралась в этих тонкостях, облачилась в него и, взяла у дверей деревянную лопату, стала чисть снег около избушки.