Романы Ф. М. Достоевского 1860-х годов: «Преступление и наказание» и «Идиот» - стр. 25
«… Он строго судил себя, и ожесточенная совесть его не нашла никакой особенно ужасной вины в его прошедшем, кроме разве простого промаху, который со всяким мог случиться» (512). «Он стыдился, но не своего смертного греха, а того, что его гордость сильно была уязвлена». Раскаянья, как видим, нет. «Совесть моя спокойна», – объявляет Раскольников, который по-прежнему соотносит себя с «благодетелями человечества» и четко формулирует разницу между ними и собой: они «вынесли свои шаги, и поэтому они правы, а я не вынес и, стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг.
Вот в чем одном признавал он своё преступление: только в том, что не вынес его и сделал явку с повинною» (513). То есть он и на каторге ведет себя по-прежнему, как «порядочный циник», заключающий в себе, по словам Свидригайлова, «огромный матерьял». «Сознавать много можете, много, ну, да вы и делать-то много можете, – так, как помним, проницательно заметил его демонический двойник.
И наказание в виде тяжелой физической работы, кандалов, бритой головы и пустых щей с тараканами мало что изменило в мироощущении Раскольникова. Он по-прежнему более всего в человеческом существовании ценит «идею», «надежду», «фантазию», а бытовые условия его и раньше не слишком интересовали, он всегда был вне этого.
А поскольку никаких внутренних подвижек в его мировоззрении на каторге не произошло, поскольку обещанного Соней душевного согласия не наступило, поскольку жизнь его по-прежнему есть «тревога беспредельная и бесцельная в настоящем, а в будущем одна беспрерывная жертва, которою ничего не приобреталось», то у Раскольникова вновь наступает период тотальной ревизии: себя, своей идеи, своего поведения.
И что же? Раскольников, этот, по выражению Порфирия, «бесстрашный боец», «вновь обсудил и обдумал все свои поступки и совсем не нашел их так глупыми и безобразными, как казались они ему в то роковое время, прежде» (Выделено нами – Н.Т.) (513). Как результат – гордость за себя, за то, что не остановился на половине пути! И вывод: не оттого он погиб, что поймал его Порфирий своей «психологией о двух концах». На каторге Раскольников со всей определенностью понял причину своей гибели: «Он стыдился именно того, что он, Раскольников, погиб так слепо, безнадежно, глухо и глупо, по какому-то приговору слепой судьбы…» (Выделено нами – Н.Т.) (512)
То есть перед нами окончательный и определенный, прошедший проверку временем и испытанием, не сломившийся, а утвердившийся в своих воззрениях «сильный человек», равновеликим которому может быть только Рок, судьба.