Романтический эгоист - стр. 30

вторник

Возвращаться в Париж из Куала-Лумпура – это все равно что попасть на несколько веков назад, когда все остальное человечество переваливает через тысячелетие. Мучаюсь от задвига во времени. Не знаю даже, что сказать: “Добрый день” или “Добрый вечер”. Чтобы упростить себе жизнь, говорю “с Новым годом”. Люди вроде довольны; потом я засыпаю за столом и вновь вижу прозрачное безмолвие ясных вод.

среда

Что-то мне не в кайф этот новый год. Кубрик нам уже описал его вдоль и поперек, к тому же еще в “Техниколоре”[114]: там будут обезьяны и черный монолит на Луне, орбитальные станции, танцующие вальс, а компьютер свихнется и наступит непонятный конец. Я бы лучше себя чувствовал, окажись мы прямо в 4001 году (если никто не ПОСПЕШИТ изменить календарь, я практически уверен, что НИ ОДИН ИЗ НАС не доживет до 4001 года).

четверг

Опять меня пригласили на шикарный ужин в отель на улице Боз-Ар, – вечер посвящен другому Оскару (Уайльду), который там отдал Богу душу. Я раздеваюсь в комнате, где он помер, и в халате спускаюсь к ужину на радость фотографам – я готовая картинка на выставку. Обожаю званые ужины. Стоит разбогатеть, как тут же перестаешь платить. Таскаешься по бесплатным коктейлям и спонсорским вечеринкам. Главное, чтобы богатые не тратили деньги, это было бы слишком просто. Богача в ресторане легко узнать – он единственный не платит по счету (его либо пригласила пресс-секретарь, чтобы он разрешил поместить его фотографию в “Гала”, либо это заведение принадлежит ему).

пятница

Я Дон Жуан гламурной прессы, Казанова группы “Призма”. Проблема в том, что стоит мне напиться, как я влюбляюсь. Вот список девушек, в которых я влюблен в настоящий момент: Луиза, Каролина, Александра, Летиция, Леа, Николь, Эва, Сабина, Нина, Елена. “Разве для того, чтобы любить сильно, необходимо любить редко?” – вопрошал Альбер Камю в “Мифе о Сизифе”.

суббота

“Овер Сайд” – улица Шерш-Миди, 92 – новый модный клуб свингеров. Что-то вроде “Кастеля”[115] третьего тысячелетия. Девушки тут молоденькие и хорошенькие, мужики одеты с иголочки (сомнительный комплимент). Похоже на клуб элегантных снобов с одной оговоркой: тут не танцуют, а трахаются. Очень трудно голышом сохранять элегантность. Тьерри Ардиссон нашел верные слова:

– В двадцать первом веке танцполы сменились траходромами.

воскресенье

Читатели спрашивают меня, почему Оскар Дюфрен так знаменит. Что он делает в жизни? Только книжки пишет? Откуда берет он свои НБ (нуворишские бабки)? Почему прохожие просят у него автограф? Я отвечаю, что в современном мире люди богатыми становятся за один день и бывают известны исключительно своей известностью. И я не собираюсь оправдываться, потому что я воплощенная несправедливость.