Романовы. Сбывшееся пророчество - стр. 17
Тем временем о произошедшем стало известно отцу Михаила. Злость его взяла безграничная!
– Как ты мог допустить такое?! – кричал он ему. – Ты неужели не помнишь, как плакался мне о том, что не быть тебе счастливым в этой жизни без Марьюшки твоей? Что она тебе судьбою предназначена и никого другого подле себя ты видеть не сможешь? Сколько сил я приложил к тому, чтоб расследование провести и всех на чистую воду вывести! И вот она, благодарность твоя великодушная? Не сын ты мне более. Не может мой сын быть таким малодушным.
И сделалось Михаилу еще хуже на душе от услышанного. Но поправить уже ничего было невозможно. Марья уже получила горькую грамоту. Слово Марфы снова верх взяло.
И не только в этот раз. Позднее, в 1624 году, по подсказке Евникии Марфа женила сына на дочери знатного и зажиточного князя Владимира Тимофеевича Долгорукого – Марии.
Празднование пришлось как раз на Новый год, на Рождество Богородицы (тогда этот праздник справлялся в сентябре). Михаил шел под венец под руку с Марией. Да не с той Марией, с которой он так хотел под него идти. Свадьба была по-царски роскошной, но поспешной. И каково же было удивление Михаила, когда на следующий же день после того, как он сочетался с Марией семейными узами, он узнал, что ее постигла серьезная хворь.
Что-то неладное творилось в Доме Романовых. Болезнь Марии развивалась очень быстротечно, она почти сразу же слегла без сознания, а по прошествии трех месяцев и вовсе покинула мир земной. И снова по двору пошли слухи, что дева была испорчена злодеяниями различными.
Один Михаил, казалось, и не был вовсе удивлен. Он точно знал причину случившегося с Марией. И вовсе не злодеяния были тому виной, это было наказание Романовым за Марью Хлопову, за предательство, которое они ей учинили. Хотя не исключал он и того, что это могло быть отцовское проклятье – отец Филарет был не на шутку разозлен отказом Михаила от Марьи. Не думал он только о том, что дело здесь могло быть совершенно в другом. Позабыл он о Марине Мнишек, сына которой он так зверски казнил, боясь потерять престол. Не было ли все происходящее знаком того, что пророчество, произнесенное ею перед смертью, обретало силу и начинало сбываться? Так или иначе, Мария Долгорукая почила, и этого было уже не изменить.
Михаил Федорович снова остался один. С готовностью он встретил свое наказание – одиночество и был готов ему не сопротивляться. Пока спустя два года, в 1626 году, его снова скоропостижно не женили. Но на этот раз все проводилось под строгим присмотром отца Филарета. Он позаботился о том, чтобы третья царская невеста, дочь незнатных дворян Евдокия Стрешнева, попала в царский терем всего за три дня до свадьбы. Так он хотел избежать возможных черных козней, которые уже постигли обеих прежних государевых невест. Пышная и не очень веселая свадьба состоялась. И далее все пошло своим чередом.