Романовы. Последние дни Великой династии - стр. 30

– “Ждут визита Вашего Величества”, – ответил великий князь. – “Ну, им придется долго ждать, – возразил Государь, – поезжай, Алексей, и привези гостей”. Приказание было в точности выполнено.

Взаимные визиты и добрые отношения продолжались и в последующие времена.

Великая княгиня Ольга Александровна на склоне лет делилась воспоминаниями о своем отце императоре Александре III:

«В продолжение всего его правления Россия не знала, что такое война. Он старательно избегал всякого рода международных осложнений. Недаром он получил название Царь-Миротворец. Двурушничество и расчет – оба эти понятия были ненавистны ему. Решая какую-то проблему, он не любил ходить вокруг да около. На угрозы он отвечал резкостью и насмешкой. Однажды на банкете австрийский посол принялся обсуждать докучливый балканский вопрос и намекнул, что если Россия решит вмешаться в спор на Балканах, то Австрия может немедленно мобилизовать два или три армейских корпуса. Император взял со стола массивную серебряную вилку, согнув ее до неузнаваемости, и бросил к столовому прибору австрийского дипломата со словами: “Вот что я сделаю с двумя или тремя армейскими корпусами”. Помню, что кайзер однажды предложил отцу разделить всю Европу между Германией и Россией. Папа тотчас оборвал его:

– Не веди себя, Вилли, как танцующий дервиш. Полюбуйся на себя в зеркало»^>42.

Благодаря своей супруге Марии Федоровне император Александр III находился в родстве со многими европейскими королевскими домами. Ее отец Христиан IX был королем Дании, затем в 1903 г. старший брат Фридрих VIII наследовал корону отца. Сестра принцесса Александра сделалась принцессой Уэльской, а затем королевой Великобритании и императрицей Индии; второй брат – королем Греции, под именем Георга I; младшая сестра Тира – герцогиней Кумберлендской. Когда собиралось в Дании все большое семейство, то многие проблемы «европейского дома» порой становились домашним делом.

Случались и небольшие курьезы. Так, в одно из посещений Копенгагена царской семьей летом 1886 г. туда прибыл французский крейсер, который удостоился визита Александра III. По этому случаю было много волнений относительно церемониала; как быть с французским национальным гимном – Марсельезой?! Произошел конфуз. Самодержец Всероссийский – и вдруг революционный гимн… Но Александр III повелел всем не тревожиться и спокойно выслушал произведение Руже де Лиля, едко заметив: “Ничего тут нет удивительного: я недостаточно хороший музыкант, чтобы сочинить французам новый гимн”. К таким вольностям русского царя многие привыкли. Хотя знаменитые его фразы: “Европа может подождать, когда русский царь ловит рыбу”, или “Пью за здоровье моего единственного друга, царя Николая черногорского”, – недаром волновали многих послов. И это была не бравада, а реальная сила, спокойное и уверенное сознание своего могущества.