Романовы. Последние дни Великой династии - стр. 15
Воспитанием мальчиков, в числе прочих, занимался и англичанин мистер К.И. Хисс, который не только научил своих подопечных говорить по-английски, но и в совершенстве стрелять, ездить верхом, ловить рыбу и т. п. Он часто говаривал Николаю: “Пользуйтесь временем, пока Вы еще наследник, прислушивайтесь к правде; Вы еще можете ее изредка слышать, а когда будете царем, никогда уже не услышите”. Но наследник Российского престола усвоил и другое внушение своего наставника генерала Г.Г. Даниловича: “Помните, Ваше Высочество, что каждый из ваших приближенных преследует, прежде всего, свою личную пользу”. Цесаревич с малых лет твердо знал, что «русские цари поставлены самим Богом, что русские цари, как защитники и носители национального духа страны, должны являться для народа последним оплотом отеческой доброты и бесконечной справедливости»>13.
Ребенок рос тихий и задумчивый. С ранних лет в нем уже складываются основные черты его характера: чувство долга и самообладания.
«Бывало, во время крупной ссоры с братьями или товарищами детских игр, – вспоминал К.И. Хисс, – Николай Александрович, чтобы удержаться от резкого слова или движения, молча уходил в другую комнату, брался за книгу и, только успокоившись, возвращался к обидчикам и снова принимался за игру, как будто ничего не было»>14.
От своих наставников Николай усвоил главное: воспитание не заканчивается в юношеском возрасте. Для того чтобы успешно пройти свой жизненный путь, необходимо постоянно работать над собой, что борьба со своими недостатками и развитие природных способностей и талантов есть нравственный долг каждого человека. Он всю жизнь добросовестно следовал этим мудрым наставлениям, постоянно стремился к самосовершенствованию. Так, например, много лет спустя в беседе с министром С.Д. Сазоновым, когда разговор коснулся свойственной многим людям раздражительности, император Николай II, слегка улыбнувшись, сказал: «Эту струну личного раздражения мне удалось уже давно заставить в себе совершенно замолкнуть. Раздражительностью ничему не поможешь, да к тому же от меня резкое слово звучало бы обиднее, чем от кого-нибудь другого»>15.
Некоторые министры затаили на императора Николая II обиду, т. к. бывало в их карьере случаи, когда он их хвалил и награждал за службу, а вскоре отправлял в отставку. Правда, это не исключало, что через какой-то промежуток времени они могли опять оказаться на ответственных должностях, если их ошибки были не столь велики. Император не любил вступать в дискуссии и детально объяснять, что он хотел от своих подчиненных. Конечно, при желании, как известно, можно научить и «слона играть на барабане», но как говорится в народной поговорке «стоит ли овчинка выделки». Проще было найти другого чиновника на высокий пост, который бы не забывал, что, прежде всего, должны быть интересы государства, а «не своя личная польза». Если между сановниками случались интриги и открытые конфликты, то «самодержец» обычно не выяснял долго, кто прав или кто виноват. Он часто убирал обоих, что являлось острасткой на будущее для других государственных мужей и предотвращало «ведомственные войны». Государственный аппарат, по убеждению императора, должен был действовать как одно целое: четко и слаженно. Императора Николая II его недоброжелатели (особенно в советские времена) упрекали как «никудышного управленца» и не имеющего сильной воли, который не терпел тех, кто начинал своей славой бросать на него тень. Стоит напомнить, что благодаря последнему царю во главе правительства стояли такие выдающиеся личности, как С.Ю. Витте и П.А. Столыпин, а Российская империя выдвинулась на передовые позиции в мире. Правда, когда как, казалось, всесильный и незаменимый граф С.Ю. Витте за интриги получил отставку, то он посвятил себя написанию воспоминаний, в которых порой сквозит большая обида. В беседе с писателем А.С. Сувориным он с нескрываемым раздражением высказал, что император Николай II не «самоволец, а своеволец». В этом замечании, не правда ли, есть какое-то противоречие тому утверждению, что у царя была слабая воля. Конечно, все познается в сравнении. Вскоре в России наступили времена правления государственного деятеля, в характере которого и даже в выбранном им псевдониме, звучала зловещая воля – И.В. Сталин. Этим деятелем до сих пор некоторые наши соотечественники восхищаются, как заботливым «отцом народов» и талантливым управленцем, «поднявшего страну с колен» на недосягаемую высоту. Хотя эту страну он и его соратники (общими усилиями) уронили после революций 1917 г. в пропасть анархии и экономического хаоса. Не стоит забывать и о методах управления Сталина, когда начальники выполняли свою должность не столько «на совесть», сколько «за страх». Можно было в любой момент оказаться в тюрьме, на Соловках или попасть под расстрел. Приближенным к Сталину наркомам или министрам нужно было к тому же обладать талантом «приспособленцев» и на интуитивном уровне почувствовать, что желает «вождь народов» или «хозяин». Генеральный секретарь на самом деле обладал властью большей, чем последний самодержец Николай II. Он фактически направлял все свои усилия, как бы усидеть на вершине государственной пирамиды, построенной большевиками. Социальный мировой эксперимент, основывающийся на сталинском тезисе «обострения классовой борьбы в условиях построения социализма, стоил больших жертв для простого народа. Каждый гражданин нашей свободной социалистической страны в случае малейшего не согласия или роптания оказывался под прессом отлаженной карательной системы ГУЛАГ. Однако путь к всеобщему добру не должен проходить через насилие, иначе добрыми намерениями дорога может быть вымощена в ад. Это не раз бывало во всемирной истории человечества. После смерти диктатора Сталина, даже более либеральные правители России в лице Генеральных секретарей ЦК КПСС часто применяли во многом все те же апробированные силовые методы управления. Так, например, для многих еще памятны события расстрела протестующего народа в Новочеркасске в «хрущевские времена», или усмирения не так давних «беспорядков» в Сумгаите, Тбилиси, Риге, а также последний расстрел «парламента» в Москве, который можно сравнить лишь с расстрелом Кремля большевиками в дни «октябрьского переворота» 1917 г. Однако не будем отвлекаться на проявление «родимых пятен» сторонников жесткой власти, т. к. в народной поговорке говорится: «Горбатого могила исправит». Вопрос лишь в том, стоит ли наступать на одни и те же грабли, которые вновь маячат на нашем пути, еще раз?