Романовы - стр. 45
Я осторожно посадила Джой к нему на колени. Она лизнула игрушечных солдатиков, лежавших лицом вниз на его простыне.
– Что ты имеешь в виду?
Алексей пожал плечами и вытащил игрушку из пасти Джой, затем вытер ее чистым уголком простыни.
– Кто я теперь? Даже если нас отпустят и мы поселимся в какой-нибудь деревеньке, затерянной в России… Кто я такой? Я не буду царем. Я не могу быть солдатом из-за всего этого. – Он указал на свое тело. – Почему так важно выжить?
Я попыталась подобрать нужные слова, вместо того чтобы просто отчаиваться от его безнадежности. Вопрос брата был логичным. И был задан… спокойно. Самое меньшее, что я могла сделать, это ответить тем же.
– Я понимаю, почему тебе так тяжело.
Он потерял свой трон. Все, чему он учился, все навыки, обретенные в детстве, больше не имели отношения к его жизни.
– Но для чего живет твой народ, русский народ? У них нет тронов. Не все из них – солдаты. Так что же ты скажешь о цели их существования?
Он по-птичьи склонил голову набок.
– Очень проницательно, сестра. Я полагаю, они живут, чтобы заботиться о своих семьях. Следовать за мечтой.
Он потрепал Джой за ушами, и собака свернулась калачиком под одеялом рядом с ним.
– У меня все еще есть семья. И хотя я болен – всегда болен, – я могу думать о новой мечте. Если папа может, то и у меня получится.
– Цель папы – заботиться о русском народе… даже сейчас. Через любовь, прощение и смирение. Может быть, это и есть признак истинного царя. Вне зависимости от того, есть у него трон или нет.
– Вот почему ты моя любимая сестра. – Алексей подмигнул мне, и я рассмеялась. Он говорил то же самое каждой из нас, но мне нравилось думать, что в случае со мной он действительно был искренним. – О, и с днем рождения.
Я вздрогнула.
– День рождения?
– Ну… по старому стилю. – Он вытащил небольшой свиток бумаги, перевязанный полотняной лентой. – Полагаю, по новому григорианскому календарю тебе исполнится семнадцать только через тринадцать дней.
Я совсем забыла о своем дне рождения. Когда Ленин изменил календарь с юлианского на григорианский, я перестала следить за большинством дат. Но сегодня, пятого июня, мне исполнилось семнадцать.
Я так долго не брала свиток, что Алексей, наконец, бросил его мне на колени.
– Не думал, что ты когда-нибудь сможешь обойтись без глубокомысленного замечания.
Я приподняла бровь.
– Спасибо, дорогой брат, но я буду праздновать твой день рождения по григорианскому календарю, который теперь делает меня на тринадцать старше тебя. – Я сняла ленту с плотной бумаги, уже догадываясь о природе подарка, когда он развернулся. – Пьеса?