Романовы forever - стр. 90
Дети, похоже, начали терять интерес к разговору. Особенно после фразы про пустоголовость, хотя граф всего лишь констатировал факт.
Нужно было спасать положение.
Вяземский, презрев наставления Мелиссы, достал из-за пазухи последнюю коробку «Яблочек шоколадных». Премьер-министр дала ему запасную, на всякий случай. И сейчас, по мнению Вяземского, тот самый случай наступил. Парочка конфет повысила бы уровень этой беседы до задушевной.
Мелисса, правда, не советовала кормить малышню шоколадом… Да кто она такая, эта Мелисса, чтобы ее слушать. У нее у самой и детей-то нет. Как доказал сегодня Иван, сладости – лучшая приманка для детенышей человека.
– Налетайте, мелкота. – Вяземский широким жестом бросил коробку на стол. Конфеты подпрыгнули в своих ячейках.
Еще выше подпрыгнули малыши. С писками и визгами они набросились на «Яблочки» и растерзали упаковку за пару мгновений.
Еще через несколько секунд графу показалось, что он попал в параллельный мир, власть в котором захватили низкорослые инопланетяне. Детей как подменили. С бешеными криками они начали носиться по Большому залу, сметая все на своем пути: подсвечники, шторы, маленькие стульчики. С тяжким стоном рухнула на пол грифельная доска. Раздался тысячерублевый хруст: это лопнули прожекторы, чьи журавлиные ноги не выстояли в неравной борьбе с неистовой малышней. Где-то вдалеке отчаянно кричал Ангел, пытаясь спасти вырвавшееся из-под контроля телешоу. Великая княжна свернулась клубочком на троне.
Вяземский поймал безумный взгляд веснушчатого мальчика, несущегося прямо на него, и торопливо, теряя запонки, вскочил со стула. Вовремя: стул отлетел в сторону, словно жертва урагана.
В Большом зале Екатерининского дворца, на виду у всего мира, разворачивалось настоящее стихийное бедствие. И причиной ему был он – потомок князей, наместников, поэтов и орденоносцев – граф Роберт Вяземский.
Аристократ еще не успел осознать всей непоправимости устроенной им катастрофы, как вдруг услышал негромкое бренчание гитары.
– «На шагающих утят быть похожими хотят…» – спокойный мужской голос напевал знакомые слова детской песенки.
В зоне видимости Вяземского, цепляющегося за полусодранную занавеску, появился рыжеволосый атлет в белой рубашке-поло. В руках у него была гитара – какая-то старинная, наверное, стащил ее из соседнего Музыкального зала. Кажется, это парень из съемочной группы – у графа была не слишком хорошая память на лица, особенно на те, которые не могли принести ему очевидную выгоду.
Гитарист шел по залу, переступая через опрокинутые предметы, играл и пел. Мало-помалу, один за другим, дети переставали галдеть и подходили поближе к музыканту. Цепочка следовавших за парнем малышей увеличивалась, а он продолжал петь «Танец маленьких утят».