Романовы forever - стр. 6
Джим не отвечал – он громко молился. Кажется, у него окончательно сдали нервы.
Между тем, решать нужно было срочно. Торнадо следовал по пятам.
«Поедем прямо – останется микроскопический шанс обогнать смерч, – торопливо рассуждала про себя Екатерина. – Уйдем направо – потеряем фору. Но ведь склад бурбона – это дубовые бочки. А бочки хранятся в отличных сухих погребах. Наверное. Если это так – мы спасены. Пересидим смерч в погребе».
– Джим, бочки с бурбоном хранятся в погребах? Ты же вырос здесь, должен знать. Джим!
– А? – Джим прекратил молиться и уставился на принцессу. Глаза у него слезились. То ли от песка, то ли от страха. – Бурбон? Где? – Тут его взгляд упал на недопитую бутылку на заднем сиденье. – О, да вот он… Китти, детка, это же именно то, что мне сейчас нужно…
Джим полез за виски. Молнии сверкали, как стробоскопы в ночном клубе «Затмение» – самом привилегированном заведении Баронского квартала Петербурга. Клуб открывал свои двери для посетителей всего один раз в год, да и то не на всю ночь, а ровно на два часа, и попасть в «Затмение» было почти невозможно. Однако Джиму, как знаменитости мирового масштаба, все же удалось провести туда Екатерину. Честно говоря, сам клуб не произвел на принцессу особого впечатления. За астрономическую входную плату в тысячу рублей она ожидала чего-то большего. А так – чересчур яркие прожектора, посредственный коктейль из водки с березовым соком и невкусные леваши. Много шума из ничего.
Екатерина вздохнула, резко крутанула руль и свернула направо. Склад все же лучше, чем маленький беззащитный «русско-балт» с разбитым лобовым стеклом.
Промышленная территория была огромной, старой и пустой. Очевидно, все работники, заслышав сирену, успели разбежаться по домам. Впереди высились ангары – насколько можно было различить сквозь пыльную завесу, простые дощатые коробки размером с девятиэтажный дом, менее всего похожие на заводские цеха. Вероятно, производили бурбон где-то в другом месте, а здесь только хранили. Однако размышлять на эту тему было некогда – сильный боковой ветер буквально сталкивал машину с дороги. Екатерина удерживала руль из последних сил, руки страшно болели.
Путь на склад преграждали крепкие деревянные ворота. Нужно было их как-то открыть. От Джима толку было ноль. Он сидел в полной прострации, прижимая к мужественной груди пустую бутылку виски, словно беззащитного младенца.
На помощь неожиданно пришел сам торнадо. Ворота устали противостоять ураганному ветру и с грохотом сорвались с петель. Правая створка чиркнула по крыше внедорожника, оставив в ней глубокую прореху, сквозь которую в салон посыпались крошки от солнечных панелей. Попади воротина чуть левее или будь карбоновый кузов «русско-балта» чуть менее прочным – и славная четырехсотлетняя история династии Романовых прервалась бы прямо здесь и сейчас, в далекой Америке, на родине кукурузного виски. Кентукки очень хотел называться «Штатом мятлика», и совал этот невинный мятлик на все свои гербы и печати, но в эту секунду Екатерина невольно вспомнила индейское название штата – «Темная и кровавая территория охоты».