Романцев. Правда обо мне и «Спартаке» - стр. 55

– Ты что лежишь? У тебя же ноги затекают. Как ты вечером играть будешь?

Юра тогда ко мне подошел:

– Олег, может, мне лучше повеситься?

Из воспоминаний Юрия Гаврилова:

– Один раз ехали в поезде из Киева. Матч был трудный, но мы выиграли. Но Бесков все равно нашел к чему придраться, начал отчитывать Сочнова. Я его спрашиваю:

– Константин Иванович, ну что вы кричите? Мы же выиграли!

Бесков в ответ:

– Что-то ты стал слишком много разговаривать, Гаврилов. А видел такую картину: «Иван Грозный убивает своего сына?»

– Ну, видел, – говорю.

– Так вот, запомни: я тебя породил – я тебя и убью.

Имел в виду, наверное, что именно он в начале 1970-х позвал меня в «Динамо», когда я был совсем молодым. Но тогда я все равно развел руками: к чему он это сказал?

Был еще случай, когда Бесков работал в Олимпийской сборной, мне о нем рассказывали. Играл там такой защитник – Уткин. Игрок классный, лет десять за ЦСКА выступал. Но парень не очень режимный. И тут ситуация. Ташкент, сборы. Бесков с утра встречает Уткина. При этом он знает, что тот может нарушить режим. И начинает его отчитывать:

– Ты посмотри, как ты выглядишь! С утра уже шары залил – смотреть противно. Иди проспись!

А тот, так совпало, этим утром вообще ни в одном глазу. Образно говоря, пива не нюхал. Стало ему от этих слов обидно. Пошел в магазинчик, купил пол-литровую и выпил со злости. Днем снова встречает Бескова:

– Ну, Уткин, проспался?! Совсем другое дело! Теперь на тебя приятно посмотреть. Выглядишь как огурчик.

Возражать Бескову смысла не было. Если ты рискнул, он тебе начнет по полчаса рассказывать про все твои прошлые ошибки. Как у Крылова: «Да помнится, что ты еще в запрошлом лете Мне здесь же как-то нагрубил: Я этого, приятель, не забыл!» Поднимет свои тетради с желтыми от старости страницами и начнет зачитывать:

– А вот здесь ты помнишь, как ты играл? А здесь? У меня все записано.

Из воспоминаний Георгия Ярцева:

– Олег никогда не вступал в споры по пустякам, но его мнение всегда было весомым. Он немного говорил, но когда начинал приводить свои доводы по тому или иному вопросу, все прислушивались. С нашими руководителями – Старостиным и Бесковым – Олег мог разговаривать спокойно и достойно. Ему удавалось донести до них мысли игроков, когда это было нужно. Бесков Олега уважал. Константин Иванович видел, какое влияние капитан имеет на команду.

Мы с Хидиятуллиным в том «Спартаке» чаще всего спорили с Бесковым, поэтому и получали больше всего подзатыльников. А Олег всегда свою речь строил, не подстраиваясь под Бескова. И не вторил нам. Он всегда пытался донести собственные мысли. И Бесков чаще всего принимал их. Думаю, что авторитет Романцева зародился именно оттуда. Люди все видели и понимали. Многие из них в 1989-м будут играть под его началом.