Роман с демоном - стр. 13
Та сторона, что выходит на парк, покрашена желтым и памятна зрителям по телесериалам «Графиня де Монсоро», «Бедная Настя» и еще какому-то, названия которого Рудаков не мог припомнить. Да и ледяная крепость (из того же «Статского советника») была построена не у стен Новодевичьего монастыря, как в романе Акунина, а на месте цветника с ненавистными Михаилу статуями.
Рудаков хозяйским взором окинул пространство вокруг фонтана. Тяжелые дубовые столы в виде большой буквы «П» окаймляли невысокий подиум. Края хрустко накрахмаленных скатертей едва не касались земли. В серебряных ведерках стыли бутылки благородного шампанского. В заиндевевших хрустальных графинчиках стояла водка. Закуски, поражающие вычурностью и разнообразием, лежали на огромных тарелках из толстого фарфора. Официанты, наряженные в костюмы елизаветинской эпохи, ожидали приказа Михаила – явить миру гастрономическое великолепие.
Это была его идея – воссоздать атмосферу «галантного века». В качестве возможных вариантов исторических декораций рассматривались Архангельское, Царицыно и Кусково. На практике оказалось, что удобнее всего устроить показ в Петровско-Разумовском: ближе к центру, цветовая гамма отлично перекликается с основной темой коллекции, да и стоимость аренды ниже.
Было еще одно обстоятельство, заставившее сделать выбор в пользу Петровско-Разумовского. В старинном парке, среди вечнозеленых туй и ветвистых дубов, по аккуратным дорожкам, усыпанным толченым малахитом и розовым гранитом, они с Ингрид очень любили гулять… Когда-то…
Рудаков посмотрел на дворец. Оранжевые отблески заходящего солнца играли на желтых стенах и многократно отражались в выпуклых оконных стеклах, отлитых в виде полусфер.
Слева от крыльца возвышалось огромное белое полотнище с нарисованной буквой «М» – логотипом модельного агентства «Модус», принадлежащего Рудакову. Оттуда, по замыслу режиссера, должны были появляться модели в роскошных платьях, стилизованных под старину.
Рудаков задержал взгляд на букве «М»; проследил каждый изгиб плавных линий. Щека его дернулась, как от нервного тика. Он невольно поднес руку к лицу и тут же услышал встревоженный голос ассистентки.
– Михаил Наумович! Тон!
Рудаков тряхнул головой. «Да будь ты все проклято! Тон!». Он затравленно озирался, подыскивая, на ком бы сорвать неожиданно нахлынувшую злость.
– Что они сидят без дела? – крикнул он, кивнув в сторону камерного струнного квинтета. – Пусть играют!
Музыканты, облаченные в парадные ливреи, взмахнули смычками, и воздух наполнился чарующими звуками Вивальди.