Роман с абьюзом, или Не называйте это любовью - стр. 19
– Ты так и будешь молчать?
– Я не знаю, что сказать. Кольцо красивое. Замуж я не хочу.
– Ты обиделась на меня из-за глупой переписки, которая послужила причиной затянувшегося конфликта. Ты ставишь на одну чашу весов нашу любовь, а на другую какую-то писанину. Все неважно. Главное – это ты и я.
И опять мне показались эти слова весьма убедительными. Мне очень хотелось верить в то, что так все и есть. В эту ночь мы заснули крепко обнявшись. Целуя мои волосы, крутя кольцо на пальце, он повторял: ты моя, моя любовь, мой смысл, хочу от тебя дочь. Назову ее Полиной. Будет у меня Полина большая и Полина маленькая. Я буду самым счастливым.
Через неделю его арестовали…
Комментарии психолога:игнорируя свои чувства и отрекаясь от элементарного самоанализа и саморефлексии, практикуя философию «страуса с головой в песке», мы усугубляем стресс. Отсюда невозможность радоваться тому, что по идее создано для этого.
Абьюзер заставляет вас сомневаться в собственной адекватности, приводит «здравые» аргументы, которые все очень хорошо объясняют, особенно его правоту. В оторопи женщина перестает критично мыслить, установка «мужчина – глава семьи» дарят ему безоговорочный авторитет, что чрезвычайно пагубно сказывается на восприятии действительности женщиной.
Контроль под прикрытием заботы — парковка машины, контроль времени, манера одеваться, контроль общения. Добавляем к этому ревность и манипуляцию на ее почве и получаем абсолютное лишение выбора, а затем и воли жертвы.
«Ах, обмануть меня нетрудно!.. Я сам обманываться рад!»
Я никогда не интересовалась работой мужчины. Для меня было естественным, что каждый отвечает за свое поле жизни, и так же естественным для меня было то, что люди зарабатывают деньги законно. Когда мне позвонил адвокат Романа Давид, пухлый и флегматичный армянин, я никак не могла понять, о каком мошенничестве идет речь, лишь уловила, что Роман под следствием в СИЗО.
Спустя 3 дня его привезли домой фсбэшники. Взяли с меня расписку, что я гражданская жена, не буду давать ему свой телефон, оставили телефон для связи с ними и предупредили, что будут приходить с проверкой в неурочный час. Домашний арест стал возможен лишь потому, что Роман согласился сотрудничать со следствием. Слушая все это, как будто не понимала. Вроде на одном языке говорим, а вроде, как и нет. Когда все ушли, мы бросились друг другу в объятия.
– Я так испугалась за тебя, Роми!
– Не переживай, все решается. Посидим дома, партнеры занесут кому надо, и все будет норм.
Но партнеры не занесли. Счета заблокировало ФСБ, конторы, которые приносили деньги, были забраны пресловутыми партнерами, телефоны замолчали. Образовалось выжженное поле. Я вышла работать в шоу-рум, чтобы банально зарабатывать на еду и оплату коммуналки. Продала машину, чтобы оплатить адвокатов, сдала бриллианты, чтобы закрыть долги. Только обручальное кольцо осталось неприкосновенным. Роман наотрез отказался от этой идеи. К слову, ему было очень важно делать подарки, самоутверждаться, так он чувствовал себя героем. Его любимой фразой тогда было: «Ты мужчина тогда, когда твоя семья обеспечена. Не можешь заработать? Иди и укради. Главное – это благополучие близких».