Роман о Граале. Магия и тайна мифа о короле Артуре - стр. 6

(одна из ключевых тем артуровского цикла романов, относящихся к периоду Средневековья) и посвящена происхождению понятия Бесплодной земли. Поскольку она ранее не была нигде опубликована, я включаю эту магистерскую работу в ее первоначальном виде в приложение А. Никаких изменений с целью адаптировать текст для восприятия современным читателем – в оформлении, правописании или стиле работы – сделано не было. Например, я не заменил в нем такие слова и выражения, как «дикий человек» или «первобытный человек», которые, кстати, кроме Кэмпбелла использовал Леви-Стросс (безо всяких для себя негативных последствий) четыре года спустя в своей ставшей классической работе «Lapensee sauvage» («Первобытное мышление»).

Во время подготовки этой книги к изданию у меня возникли три серьезных соображения по поводу имеющегося материала. Они касаются того, что весь профессиональный путь Кэмпбелла был связан с изучением легенд о короле Артуре.

Первая моя догадка заключается в том, что научные изыскания ученого открыли ему все богатство сравнительной мифологии. Уехав из Нью-Йорка за границу в 1927 году, чтобы там проводить свои исследования, сразу по завершении работы «Исследования мучительной раны», Кэмпбелл полагал, что истоки романов о короле Артуре следует искать в мифах кельтских народов Древней Европы (в Уэльсе, Бретани и Ирландии). Именно поиску этих связей посвятил всю жизнь его научный руководитель в Университете Колумбии Роджер Шерман Лумис. Проведя около года в Париже за изучением старофранцузского и провансальского языков, Кэмпбелл отправился в Мюнхен, где более ста лет господствовал совершенно иной подход к изучению средневековой литературы. В научной традиции Германии, которую иногда называют ориенталистской, кельтским источникам доримской, дохристианской европейской литературы уделяется меньше внимания по сравнению с азиатскими корнями этих мифов. Целый ряд ученых вдумчиво исследовали персидские, вавилонские, арабские и индуистские тексты в качестве источника этих мифов. В этом они шли по стопам философов-романтиков (Шопенгауэра, Шлегеля, а позднее Макса Мюллера), а также Теодора Бенфея, который в 1859 году перевел «Панчатантру» и доказал факт проникновения индуистского мифа в европейскую средневековую литературу через переводные арабские и латинские литературные произведения.

Во время пребывания в Мюнхене Кэмпбелл обратил свой взор на Восток и продолжал смотреть в этом направлении на протяжении всей своей жизни. В определенный момент это привело его к изучению санскрита, что в свою очередь положило начало его дружбе с немецким индологом Генрихом Циммером, который бежал из нацистской Германии в 1938 году и в 1940-м уже читал лекции в Колумбийском университете. После ухода Циммера из жизни в 1943 году Кэмпбелл посвятил более десяти лет переводам и изданию его трудов по индийской мифологии и искусству, которые тот не успел завершить. Оказалось, что отец Циммера был знаменитым исследователем кельтской культуры. Сложите двух Циммеров вместе – и вы получите суть подхода Кэмпбелла к изучению истоков романов о короле Артуре (с учетом влияния на них и кельтских, и азиатских мифов)