Роман на лестничной площадке - стр. 36
Я невольно засмеялась, опустившись на край кровати, стоявшей в комнате. Это была серая металлическая кровать с сеткой, укрытая верблюжьим одеялом. Такая же кровать была когда-то у моей бабушки, да и еще, наверное, у половины населения страны.
Кент, охая и больше притворяясь, чем реально страдая, сел на диван передо мной и пожаловался:
– Бяда за бядой! – и состроил жалобную гримасу.
– Что за беды-то? – не в силах без смеха смотреть на него, поинтересовалась я.
– Вот же, – указал Кент на печку. – Теперь чинить придется. А еще кухню нужно красить и сарай. Два мотоцикла есть, и оба барахлят: один не заводится, а другой если и заведется, то ехать не хочет. Девчонка меня не любит, смеется. Тут с горя спиться только остается, – заключил он драматично.
– Ты на какую девчонку намекаешь? – я уже прочла ответ в его глазах и пожалела о своем неосторожном вопросе.
Лешка сразу стал серьезным. Он пересел ко мне и взял со всей нежностью, на которую был способен, мою руку в свои ладони:
– На тебя.
Я посмотрела на него в упор. Понимая, что он хочет сказать больше, чем уже сказал, я закусила губу. Я была не готова это слышать и не хотела пока никаких новых шагов. У нас и так все развивалось слишком быстро, мне нужна была передышка, и я должна была его остановить. Я зацепилась взглядом за обломок кирпича, все еще валяющийся на полу в проходе, и сказала, желая перевести разговор на другую тему:
– Давай печку чини. Нас уже ждут, наверное.
Магия момента исчезла. Лешка кивнул понимающе и взялся за печку. Но там мало было вставить отломившийся кусок, надо было разбирать печь, и, промучившись минут десять, он оставил эту затею до будущих времен.
Мы вышли на участок. Он запер дверь домика и пошел за мной к мотоциклу.
До моей дачи было примерно пять линий. Как мы раньше не пересеклись где-нибудь здесь среди дач, было удивительно. Видимо, судьба всегда выбирает самый подходящий с ее точки зрения момент, чтобы люди встретились.
Кент катил мотоцикл рядом с собой, а я несла шлемы. День разгулялся уже, небо было чистым, безветренным. Мы наслаждались прохладными лучами осеннего солнца и болтали о разной ерунде.
Свернув на тринадцатую линию, я еще издали услышала лай соседской немецкой овчарки Грома, охранявшей дачу, и мы с Лешкой поспешили туда. Перед калиткой, отмахиваясь от Грома, на что тот еще больше заливался лаем, сидели на мотоциклах и на корточках Монтана, Мальборо, Киборг, Берт и Сильвестр.
При виде меня Гром прекратил лаять и завилял радостно хвостом.
– Мы тут хотели подкрепиться, пока вы где-то пропадаете, а эта псина нас чуть не искусала, – сказал мне Киборг, указывая на мохнолапого охранника.