Роман на лестничной площадке - стр. 21
Ее прервал звонок в дверь. Мама, посмотрев в дверной глазок, крикнула:
– Иди отсюда!
– Пусти! – донесся рычащий голос отчима. Он опять был пьян.
Я обхватила голову руками, чтобы поменьше слушать эти бесконечные перепалки. За восемь лет они надоели мне до чертиков. В периоды трезвости он был тих как ягненок. Туповат, но тих. Помогал отвезти и привезти что-то, ходил в магазин, меня никогда не доставал, даже иногда приносил конфеты или куклу, не зная, что еще подарить девочке. Он не пытался никогда заменить мне отца, но я не могла пожаловаться, он хотя бы старался мириться с моим присутствием. Но иногда на него находило что-то необъяснимое. Он вливал в себя ведрами все, что горело, – от самогона до одеколона – и превращался из ягненка в скотину, обрюзгшую, багровую, слюнявую до безобразия скотину. А поскольку запой продолжался не один день, эти периоды становились просто адом на земле. Мама плакала, забившись в угол, я запиралась в своей комнате без возможности выйти, и так до тех пор, пока какой-то божественный луч спасительного света не пробивал дырку в темном сознании отчима (а это могло занять и неделю, и месяц).
Сейчас мама беспомощно кричала:
– Иди и ночуй там, где пил! Нисколько о семье не беспокоишься!
Мне было стыдно сейчас от того, что я ее так расстроила, хотя ей и без меня не просто. Хотелось ее защитить, раз она у меня была такой трусихой. Но что я могла сделать? Мне всего пятнадцать, и я даже не парень, чтобы отдубасить его как следует.
Отчим что-то еще прорычал неразборчиво, но вдруг замолчал, потом, обращаясь к кому-то другому, пробурчал:
– Чего стоите? Пошли отсюда! Ишь вылупились. Не видели, как человека в дом не пускают?
– Нет, дядя, – послышался странно знакомый мне голос. – Мы к Саше пришли, а ты нам задаром не нужен. Просто ты у ее двери стоишь.
– Мальчики, позовите милицию! – попросила из-за двери мама.
– Не, пацаны, не зовите. К Сашке пришли? Так она… ну, вобщем, не родная, но дочь. Вы мне поможете домой зайти, а я с вами ее отпущу, и гуляйте, где хотите.
– Кент, я сейчас! – подала я голос и поспешно стала обуваться. Господи, как он был вовремя! У меня не было времени даже подумать, зачем он здесь, я просто была рада убежать из дома хоть ненадолго и не видеть этого ужаса.
– Саша, неужели ты нисколько не поняла все то, что мы тебе говорили с Валерией Федоровной и Натальей Сергеевной? Неужели ты не понимаешь, что эта трясина затянет тебя и тебе никто не сможет помочь? – запричитала в отчаянии мама, ломая руки.
– Мам, ты же прекрасно знаешь, что Кент – это не трясина, – улыбнулась я. – Ты просто не хочешь понять. Да и какая трясина, если отчим пришел? Ты же хорошая, добрая, умная, ты же знаешь, – я поцеловала ее в щеку, накинула куртку и взялась за ручку двери.