Роман мумии. Ночь, дарованная Клеопатрой (сборник) - стр. 12
– Вы правы, дорогой доктор, – ответил Ивендэль, – эти проклятые египтяне соединяют камни точно так же, как шарниры английских трапов, будем искать.
Мысль ученого показалась справедливой греку, который стал ходить сам и вместе со своими феллахами по всем закоулкам залы, стуча о пол подошвами.
Наконец недалеко от третьего столба глухой отзвук поразил опытное ухо грека, который бросился на колени, чтобы рассмотреть это место, сметая отрепьями бурнуса одного из арабов тонкую пыль, скопившуюся в течение тридцати пяти веков во мраке и в тишине. Черная черта, тонкая и ровная, как линия на архитектурном плане, обрисовалась, определяя на полу очертания продолговатой плиты.
– Говорил я вам, – воскликнул ученый в восторге, – что не могло так кончиться подземелье!
– Поистине, мне совестно, – сказал лорд Ивендэль с своеобразной британской флегмой, – тревожить последний сон этого бедного неведомого тела, которое надеялось почивать в мире до скончания веков. Хозяин этого жилища прекрасно обошелся бы без нашего посещения.
– Тем более что недостает третьего лица для этикета представления. Но не беспокойтесь, милорд: я много жил во времена фараонов и могу вас ввести к важному лицу, обитающему в этом подземном дворце.
В узкие отверстия были пропущены два лома, после нескольких усилий плита поколебалась и поднялась.
Лестница с высокими и крутыми ступенями открылась перед нетерпеливыми стопами путешественников, которые поспешно устремились вниз. За ступенями началась покатая вниз галерея, расписанная по стенам фигурами и иероглифами; в конце ее снова несколько ступеней, ведущих к другому короткому коридору, подобию сеней перед залой, сходной с первой, но более обширной, с шестью столбами, высеченными в массе скалы. Роспись была еще богаче, и обычные изображения гробниц во множестве обрисовывались на желтом фоне.
Направо и налево открывались в скале две маленькие крипты – комнаты, наполненные погребальными статуэтками из эмалированной глины, бронзы и сикоморового дерева.
– Вот мы в преддверии той залы, где должен находиться саркофаг! – воскликнул Румфиус, и под стеклами его очков, которые он поднял на лоб, его серые глаза сверкали радостью.
– До сих пор грек выполняет свое обещание, – сказал Ивендэль, – мы, несомненно, первые из живых проникаем сюда после того, как в этой могиле умерший был отдан Вечности и Неведомому.
– О, это, должно быть, было знатное лицо, – ответил доктор, – царь или сын царя, по меньшей мере; я вам это скажу позже, когда прочту надпись. Но перейдем в эту залу, самую прекрасную, самую главную, которую египтяне называли