Роксолана. Великолепный век султана Сулеймана - стр. 128
Восьмидесятилетний гроссмейстер имел под рукой каких-нибудь полтысячи рыцарей, у молодого султана было, может, полсвета! Месяцы, проведенные в столице после белградского похода, султан потратил не только на врачевание своей сердечной раны, но и на внимательное наблюдение за тем, что происходит вокруг. Новый император испанский Карл дрался за Италию с королем Франции Франциском. Папа римский был озабочен расколом в своей церкви, который внес немецкий монах Лютер. Пресветлая Венецианская Республика, удовлетворившись привилегиями, полученными от султана по заключенному после победы под Белградом договору, не пошлет на защиту Родоса ни единого судна. Остров неминуемо должен стать добычей исламского войска, и свершиться это должно незамедлительно.
Сулейман послал Иль-Адану письмо с предложением сдать остров добровольно. Поклялся Аллахом, творцом неба и земли, Магометом, посланником Аллаха, всеми пророками и всеми святыми книгами, что отпустит Иль-Адана и всех его людей с острова, ибо великий грех – проливать кровь мусульманских воинов, если землю можно взять без боя.
Гроссмейстер не ответил на письмо, да султан и не надеялся на ответ.
Повел большую часть войск по суше. Шли шесть недель под раскаленным солнцем, за день проходили столько, сколько в обычных условиях проходили бы за два. Султанские бостанджии опережали поход, разбивали для падишаха огромный его шатер с золотым шаром над ним, и Сулейман, пока его воины, утомленные за день, отдыхали для нового, еще более тяжелого дня, вершил государственные дела, советовался с визирями и пашами, велел своему верному Джелаледдину писать письма, карал и миловал.
Проходили по горным ущельям, голым, как брюхо дикого осла, по мрачным равнинам, усеянным мертвыми, выжженными солнцем холмами. Где-то здесь бежал после изгнания из рая и ужасался этой земле Адам. Султан призвал в свой шатер мудрецов, сопровождавших победоносное войско, и потребовал от них ответа, чем Адам питался в раю. Седобородые никак не могли прийти к согласию. Один стоял за кабачки, другой был сторонником сельдерея.
– А хлеб? – спросил султан. – Разве он не ел хлеба?
– Хлеб – это уже на земле, – ответил старейший из имамов. – В поте лица. В раю одни плоды. Но не сладкие. За сладкий плод был изгнан. А какие же не сладкие? Могли быть кабачки, мог быть сельдерей, могло быть и еще что-то.
– С чем он вышел из рая? – спросил султан.
Никто не знал. Не думали об этом.
– Бог прикрыл ему срам. Так? Имамы соглашались. Прикрыл.
– Значит, дал ему пояс?
Имамы не возражали.
– За пояс он мог бы заткнуть сельдерей с его длинными листьями. А в руках нести кабачок. Иначе откуда бы у людей были и сельдерей, и кабачок?