Роковой выбор - стр. 49
К моему огромному удивлению, Джеймс начинает хохотать. Заразительно, искренне и громко. Этого смеха я не слышал у него очень давно.
- Ты чего ржёшь, идиот?
- Мэтти, ты уже такой большой, а до сих пор живешь по сомнительной философии, - Тернер взлохмачивает свои и так растрепанные волосы и не перестает улыбаться.
- Эта философия, как ты говоришь, сделала меня таким, какой я есть сейчас. Я не хочу снова стать... Трусом.
- Ты никогда и не был им, - чувствую ладони на своих плечах и разворачиваюсь, вставая лицом к лицу с другом. Мы одного роста, поэтому давим друг друга взглядом, дополняя все то, что озвучиваем словами. - Мэт, ты всегда был умным, сердечным и рассудительным ребенком. А я, в противовес тебе, обладал жестокостью и гонором. Именно благодаря нашей дружбе мы стали теми, кем являемся сейчас. Благодаря взаимопомощи и поддержке. Ты перенял у меня добрую долю цинизма, а я у тебя - взвешенности в принятии решений. И это не из-за того, что у нас нет слабостей. Потеря деда меня убила, не спорю... Веду я себя недостойно. Я знаю, что он разочарован. Но, по крайней мере, это доказывает, что я не грёбаный робот. Что я живу. Что у меня есть слабое место, но именно оно делает меня человеком. Так подумай ещё раз хорошо: стоит ли отказываться от девушки, которая одна из всех пробудила в тебе то, что ты чувствуешь сейчас? - Джеймс внимательно вгляделся в мои глаза, после чего крепко обнял. - Не уподобляйся мне. Ты всегда был сильнее морально.
- Я скучал по тебе, - обнимаю друга в ответ, переваривая все услышанное.
- Я и сам по себе порой скучаю, - Джеймс отстраняется и подмигивает. Улыбается широко, вызывая у меня ответную реакцию. - Все, хватит сантиментов, Харрингтон. А то такой передоз чувств вреден для моего потрепанного эмоционального состояния. Организуй кофе, а? А то, если ты не заметил, у меня жуткое похмелье.
***
Джонатан
- Эй, Брукси... - подсаживаюсь к Дэвидсон, но она снова не улыбается. - Да что с тобой случилось? Ты который день сама не своя.
Брук только неопределенно пожимает плечами и переводит рассеянный взгляд на кафедру, где профессор Клинтон раскладывает свои многочисленные пожитки. Его лекция сегодня последняя.
- Ау! - машу ладонью перед стеклянными зрачками. - Сегодня такой важный день. Ты родилась!
- Ага.
- Знаешь, в день рождения принято как-то более радостно реагировать на факт своего появления на свет.
- Ага.
Смотрю на подругу и не понимаю, что с ней происходит. Ни мне, ни Зои она и словом не обмолвилась. Пытать бесполезно. Я слишком давно знаю Брук, чтобы понять, что она ничего не скажет.