Роковой поцелуй - стр. 12
Едва скрываемое осуждение в его голосе задело Оливию за живое. Она сама жалела, что не может поддержать Мэри Пейтон и Фиби в их трауре, но надеялась: как только они узнают, что она действует в их интересах, они простят ее отъезд.
– Надеюсь, очень скоро. Пожалуйста, Колин, приходи сегодня ужинать со мной и леди Фелпс.
Она ненадолго сжала ему руку, намереваясь уйти. Но он увлек ее назад, к церкви. Оливия почувствовала себя виноватой и покорно пошла за ним. Церковь показалась ей теснее и душнее.
– В чем дело, Колин? Ты прекрасно знаешь, нам с тобой неприлично находиться здесь наедине. Я сказала Норе, что зайду только на минутку.
– Оливия, по-моему, ты в первый раз заговариваешь со мной о приличиях; не могу вспомнить, сколько раз маме приходилось напоминать о правилах приличия и тебе, и твоим братьям. Рад видеть, что ты наконец-то становишься взрослой.
– Наверное, можно и так сказать.
– Разве ты не можешь уговорить леди Фелпс, чтобы она поехала с тобой в Харрогит? Мы… Мама и Фиби очень скучали по тебе последние два года, когда ты покинула Джиллингем. Я так и не понял, что произошло у вас с Бертрамом. Конечно, мы, как и отец, сразу же встали на твою сторону… Откровенно говоря, я рад, что ты его бросила.
– Колин, я приеду сразу, как только смогу.
– А если я скажу тебе: я очень хочу, чтобы ты приехала? – Он подошел еще ближе и взял ее за руки. – Все так перевернулось, а тебе всегда удавалось сделать самые странные вещи… обычными. Когда последние два года мы с отцом приезжали в гости к вам с леди Фелпс, я все больше… раньше я и понятия не имел, как завишу от твоего присутствия, пока… я ничего не могу сказать в своем нынешнем положении, но когда мы выйдем из траура…
Оливия заставляла себе не шевелиться, не вырывать руки. Она внушала себе: перед ней не Бертрам, перед ней Колин, у нее нет причин бояться. Не то чтобы она не задумывалась о таком выходе из затруднительного положения. Колин часто навещал отца в Лондоне; они заходили к ним с леди Фелпс. Конечно, она заметила, что Колин относится к ней уже не как друг детства… Если ей не удастся обелить имя и репутацию Генри Пейтона другими средствами, она выйдет за Колина замуж. Он сможет распоряжаться ее состоянием и позаботится о Фиби и Мэри Пейтон, а они не станут испытывать мук совести.
Но пока он сжимал ей руки, пропасть между добрыми намерениями и действительностью ширилась, и ей все больше хотелось вырваться.
– Ты скоро приедешь? – еще раз спросил он.
Оливия глубоко вздохнула и кивнула. Он нагнулся, чтобы коснуться губами ее щеки, и она застыла, когда его губы, скользнув, коснулись ее губ. Перед ней всего лишь Колин, напомнила она себе. Колин – не Бертрам, а она больше не наивная, доверчивая дурочка. Никто больше не воспользуется ею таким образом. Никогда.