Роковой клад - стр. 6
– А за что меня раскулачивать? Излишки сдаю в срок… И ты вроде как – тоже без задержек.
Щуря один глаз из-за стекавшего со лба пота, Остап посмотрел на соседа не то с сочувствием, не то снисходительно. Глаза у него, кстати, разные – один заметно темнее другого, когда прищурит один – вроде, одно выраженье, когда другой – другое. Не зря ж фамилию носит – Потехин.
– Ты и газеты не читаешь, поди…
– Некогда мне читать газеты ихние, – хозяин принялся разливать по кружкам остатки медовухи. – Мне работать надо. Помощников, похоже, не дождусь – неоткуда.
– Гришка Храп по лесам шастает, – Остап махнул рукой, как бы показывая, что банда Храпа неизвестно где, её поймать не могут. Сегодня Гришка здесь, а завтра – ищи ветра в поле. – Страх на коммунаров наводит. Кстати, он и нас с тобой звал.
Фёдор мотнул головой, дескать, опять ты про Гришку. Разговор этот между соседями затевался не первый, и даже не второй раз. Для Чепцова эта тема – как чирей в паху: и часа не проходило, чтобы он не думал о ней. Всё менялось на глазах. Весной ещё, когда пахали и сеяли, об этом не думали, не боялись, а минул месяц, другой – и закрутилось! Самого Тараканова грозятся раскулачить! Что уж про них с Остапом говорить!
– А хозяйство я на кого оставлю? Да и не по мне это – в людей из ружья палить. В германскую настрелялся, слава богу… Давай лучше по последней, – он поднял свою кружку и, не дожидаясь соседа, опрокинул себе в рот.
Всё остальное Фёдор помнил с трудом: вроде они с Остапом ещё попарились, потом помылись. Как в избу добирался – отложилось очень смутно. Уж больно забористая медовуха вышла нынче…
Утром Чепцовы проснулись от истошного собачьего лая и настойчивого стука в дверь. Фёдор слышал, как Варвара открыла, как закричала на кого-то:
– Чего пялишься, чего пялишься?! Думаешь, раз с пистолетом, так и глазеть можно? Жену свою подними спозаранку, выгони на крыльцо да разглядывай!
– Не мудрено, такая красавица вышла встречать представителей закона… Мы и оробели… Короче, мужик твой где, Варвара? – послышался бас местного ГПУшника Ерёмина. – Дома ночевал? Говори, как на духу!
В сенях загрохотали сапоги. В мутной гудящей голове Фёдора проступило, будто очертания берега, когда из тумана на лодке выедешь: «И за тобой пришли! За ними не заржавеет! Гниды!»
Сапоги грохотали уверенно: тот, кто их носил, знал – где и кого искать. Нарисовался в проёме дверей – остроносый, бровастый, в кургузом бушлате, фуражке с красным околышем. И выражение лица такое, словно Фёдор вчера задал неразрешимую задачку, а он, Глеб Ерёмин, её взял, да и решил. Знай наших!