Роковое счастье - стр. 46
– Доброе утро, – поздоровался Сакульский.
– Здрасьте, – едва слышно прозвучало в ответ.
– Олеся… я почти всю ночь размышлял… – «неуверенно» начал пан Сакульский, уверенно играя свою роль, – и вот что я предлагаю…
Девушка замерла, словно в ожидании приговора.
– Если уж ты окончательно решила уйти, то я, безусловно, помогу тебе, но… – сказал Сакульский и, взяв горничную за плечи, бережно повернул к себе. – Но тебе нужно будет где-то жить. Полагаю, за день-два я подыщу тебе подходящее жильё. Что касается денег… прости, но я не смогу втайне от Ядвиги Наумовны дать тебе такую сумму. А главное, я очень опасаюсь, что с такими деньгами с тобой может приключиться какая-нибудь беда. Поэтому для начала я дам тебе рублей пятьдесят, а потом буду навещать тебя и приносить ещё деньги. Поверь, я твёрдо намерен заботиться о тебе и о нашем ребёнке.
Ничего этого не будет! Всё это наглая ложь! Вводя девушку в заблуждение, Сакульский чувствовал себя отвратительно. Он готов был с радостью опекать её, но на данный момент всё же искренне верил, что будет лучше так, как задумала шельмоватая супруга.
– Благодарствую… – тихо пролепетала Олеся и наконец-то перевела дух.
Сердце девушки томно зачастило. О таком повороте она даже и думать не смела. Сам пан Сакульский будет заботиться о ней! О ней и о… «О, Господи!» – едва не вырвалось у Олеси, когда она подумала о том, кого может родить.
Красавица стушевалась. Сакульский приподнял голову Олеси и посмотрел ей в глаза.
– Но уходить тебе надо будет поздно вечером, когда Ядвига Наумовна уснёт, – сказал он.
Олеся крайне удивилась. Она, наоборот, рассчитывала уйти утром, чтобы за день осмотреться и определиться.
Горничная вопросительно посмотрела на хозяина.
– Поверь, – упредил он её возражение, – так будет лучше. И вот ещё что…
Олеся молча слушала пана Сакульского и видела, что он заметно нервничал.
– Обещай, – с жаром говорил мужчина, – что если вдруг случится какая-либо неприятность или беда, ты непременно вернёшься к нам. С Ядвигой Наумовной я всё улажу. Поверь, в душе она добрый человек.
Сказав последнюю фразу, Сакульский невесело подумал: «Такие добряки в тихом омуте водятся».
Выбора у Олеси не оставалось. Хотя в предложении пана Сакульского некоторые моменты и выглядели малость подозрительными, она согласилась без раздумий.
Как бы то ни было, но это лучше нищеты в Берёзовке и намного лучше язвительных высказываний местных склочниц о зазорном дитяти…
Глава 9
Из заново переделанной запруды вода вырывалась бурным потоком и нижним боем сердито ударяла в лопасти водяного колеса. Скрипело задорно колесо, дразнило воду, мол, давай, не ленись, налегай сильнее.