Роковая встреча - стр. 10
Кто-то склоняется ко мне, поправляет выбившееся одеяло, проверяет датчики и замирает подле больничной кушетки.
— Елизавета Михайловна, — мужчина берет мою руку в свою и аккуратно сжимает ее.
Это плохой знак. Ведь, и в голосе слышится скрытая печаль. Перед глазами проносится весь пережитой ужас минувших дней, а может и часов. Пытаюсь отвернуть руку, но отсутствие сил, мешает это сделать. Хочу ощупать живот, проверить свою малышку и ощутить лёгкий, ответный толчок в ладонь.
— Моя дочь, — прилагая адскую силу воли, борюсь с собой и переполняющей меня слабостью, тяну трясущиеся руки к животу, и бесцеремонно шарю ладонями по телу. — Нет! Нет! Этого не может быть! — истерическая волна с новой силой бьет электрическим разрядом, проходит через все тело и заставляет дёрнуться, податься вперёд.
Слишком быстро, испытываю прилив крови к голове и с протяжных стонов валюсь обратно. Запускаю пальцы в волосы и неверующе качаю головой. Это не может быть правдой. Неужели… Даже боюсь подумать о таком, внутри зарождается тихий ужас, кровь стынет в жилах, а сердце прекращает свою жизненно - важную работу, пропускает громкий удар и, вовсе, останавливается.
Горестно взвываю, больше не могу сдерживать нахлынувшее отчаяние и страх. Задыхаюсь собственными слезами, частые всхлипы и крики наполняют мертвенно тихое, до этого пространство. Внутри все рвётся на части, меня будто раздирают заживо! Физическая боль ничего не значит, по сравнению с душевной. От ужасающих мыслей хочется лезть на стену! Просто кричу в голос, реву и рву на себе волосы. Ничего не вижу и не слышу, поддаюсь настоящей истерике. Отгородилась от внешних шумов, не могу воспринимать информацию! Врач что-то кричит, пытается вразумить, но разве могу сейчас остановиться?! Разве подвластно?! Я вновь потеряла частичку себя! Мою душу и упоение. Не готова воспринимать печальную известь. Да и к такому подготовиться невозможно. Кто стойко воспринимает — не человек, разве что бесчувственный робот.
— Лиза, — на хрупкие плечи ложатся сильные руки, надавливают на них, пригвоздив к месту, не позволяют приподняться. — Успокойтесь! Вы не слышите меня! Ваша девочка жива! Прекратите, сейчас вам нужно поберечь силы и энергию, ведь, и вам, и вашей крошке, предстоит долгий процесс реабилитации!
Замираю, не мигающим взглядом, полным жгучих слез, смотрю на доктора.
— Жива? — неверующе переспрашиваю, пусть скажет мне ещё раз, да хоть тысячу раз, пока не поверю, пока не увижу доказательства. — Где она! Я хочу к ней! — вновь рвусь вперёд, надо подняться и бежать! К моей дочери! Я ей сейчас нужна!