Роковая ночь - стр. 4

Обернувшись в огромное белое махровое полотенце так, что оно меня практически всю скрывает, я делаю пару вдохов и выхожу, откинув лишние мысли. Я сегодня хочу стать женщиной, и всё тут! Мне не важен его статус, больше я его не увижу. Но именно с этим мужчиной, здесь и сейчас я хочу испытать всё, что он мне даст. Мне почти не страшно, я не чувствую угрозы с его стороны.

Делаю шаг и попадаю в объятия обнажённого мужчины.

3. 3

– Ты долго, – шепчет он мне в губы и срывает последнюю преграду с меня.

Я пытаюсь прикрыть грудь руками, но он их разводит в сторону. Внимательно осматривает меня, а я вся пунцовая как помидор. Мне стыдно! Я это понимаю отчётливо, поджимаю губы и с вызовом смотрю на мужчину.

– Не нравлюсь? – кривлю губы в подобии улыбки.

– Отчего же, грудь маловата, а так… – уголки его губ подрагивают, голос обволакивает, в глазах отблески света из ванной.

– Да пошёл ты! – пытаюсь вырвать свои руки, но хрен там! Он держит не выпуская. Грудь ему моя не понравилась! Козёл! У меня полная двоечка, что ему нужно – пятый?

– И куда ты собралась, куколка? – выдаёт это божество, сошедшее с обложки журнала. Я только фыркаю на его слова.

– Не называй меня, куколкой! – посмотрела я на мужчину исподлобья.

– Как скажешь, – поднял он мой подбородок двумя пальцами и впился в мои губы.

Руки мужчины поглаживают моё тело, задевая вершинки грудей, посылая толпы мурашек по всему телу. Одновременно подталкивая меня к кровати. Мне, наверное, должно быть страшно, но нет, я хочу этого! Тем более мне уже двадцать два года, а я всё ещё девственница.

Меня трясёт как в ознобе, я смотрю в эти омуты и теряюсь в них. Меня раздирают противоречивые чувства, алкоголь уже выветрился, и я начинаю осознавать, что я творю.

– Дай выпить, – упираясь ногами в кровать, совсем не грациозно приземляюсь на неё пятой точкой и облизываю пересохшие губы. Стараюсь смотреть в глаза мужчине, потому что видеть его уже ко всему готовый член мне страшно. Кажется, что этой дубиной он меня порвёт на хрен!

– Э, нет, я хочу в постели не бревно, а бабу со светлыми мозгами, – протягивает каждое слово этот котяра и совсем не улыбается. Такой грозный, что у меня поджилки трясутся.

Он забирается на кровать, а я от него отползаю к изголовью. Моя решимость развеялась, как пузырьки шампанского в открытой бутылке. Резкое движение – и я оказываюсь подмята под горячее накачанное тело. Взгляд прожигает, и красавчик впивается в мои губы, раздвигая их языком, пробираясь в мой рот с таким напором, что я забываю обо всём. Его язык вытворяет невозможное, такое порочное. Я от таких новых и незнакомых ощущений начинаю таять, как мороженое в пустыне.