Роковая неверность - стр. 22
Привольнов подложил сыну мороженое из своей вазочки.
– То есть как это выгнали?
– А вот так! – возмущенно воскликнул Сашка. – Говорят, уходи отсюда, мы теперь здесь жить будем.
После всего того, что произошло с сыном, Жорик уже ничему не удивлялся.
– А квартира чья была? – поинтересовался он.
– Квартира-то? – выпятив губу, парень подумал, потом изрек: – Наша, наверное. Она же нам в наследство досталась, от умершей сестры бабушки. Мама с бабушкой потому и решили уехать от тебя, что в Москве жилье появилось. Но это я так понял.
То, что квартира являлась собственностью Наташи и тещи, оказалось для Привольнова новостью. Он думал, что его семья снимала жилье.
– Ладно, с квартирой разберемся, – пообещал он. – Но почему ты скитаться пошел, а не отправился в милицию или, скажем, к своему же другу, с которым на компьютере играл?
– А, – вяло махнул рукой мальчишка. От обильной еды его разморило и стало клонить в сон. – В отделение пришел, там замок. Друг с родителями на дачу уехал. Ну, я и отправился по городу шататься. А потом вот Женьку встретил. Мы с ним познакомились и сразу друзьями стали. Женька меня с собой взял в коллектор ночевать. А потом нас дядя Витя, Афганец этот, нашел и заставил попрошайничать. А деньги, которые мы добывали, себе забирал.
– И сбежать от него нельзя было, – широко зевнув, вставил Женька. Он тоже осовел. – Мы пробовали, но он нас находил, избивал и снова заставлял работать. На него в этом районе все беспризорники пашут.
Привольнов положил остатки своего мороженого в вазочку Женьки, но тот отодвинул ее и покачал головой.
– Все, дядя Жора, не могу больше.
– Как хочешь. – Привольнов подозвал официантку. Девушка направилась к столику, а Жорик спросил у Женьки: – А ты сам-то как на улицу попал?
– Я-то? – Парень развел руками. – Долгая история.
– А ты покороче.
Мальчишка нахмурился.
– Желания нет.
– Так все время на улице и живешь? – продолжал допытываться Жорик.
– Ну, в детдоме месяц жил. Потом сбежал.
– А почему? Что, в детдоме хуже, чем в коллекторе?
– Не хуже, наверное, но там свободы нет. А здесь лафа. Хочешь – гуляй, хочешь – отдыхай. И учиться не нужно.
– Романтик ты, Женька, – усмехнулся Жорик. Парень отвечал все так же неохотно, и Привольнов решил отложить интересующий его разговор на более позднее время. Он расплатился по счету с официанткой и поднялся.
Вслед за Привольновым поднялась и ребятня. Гурьбой вышли из кафе. Постояли немного под навесом, дожидаясь, когда глаза привыкнут к яркому солнечному свету, потом не спеша пошли по улице. В конце ее на перекрестке Женька остановился, протянул руку.