Роковая грань - стр. 27
– Марио Верроне, – пришла на помощь девушка. – Один из помощников отца.
Майкл глубокомысленно кивнул.
– Простите, не узнал, хотя много о вас слышал.
Марио протянул мужчине руку, ободряюще улыбнулся и заговорил по-английски.
– Все в порядке. Я редко бываю в ваших краях. Майкл Донерти, я прав?
– Совершенно правы, – кивнул тот, пожимая руку новому знакомому. – Вы знаете меня в лицо?
– Знать – моя работа.
Улыбка Майкла выглядела натянутой.
– Да, пожалуй. Теперь мы, как говорится, знакомы официально. Я рад.
– Взаимно. Ваш итальянский великолепен. – Марио повернулся к женщине. – Синьорина, ваш ученик делает успехи.
Виолетта поднесла к лицу маленький веер из белоснежных перьев. Она бегло оглядела Пьетру, оценила ее наряд, обратила внимание на то, что Марио держит свою спутницу под руку и пришла к выводу, что особь женского пола опасности не представляет.
– Пойдем занимать места, – сказал Майкл. – Передавайте привет отцу. И напомните ему в очередной раз, что он слишком много работает.
– Папа расстроится, узнав, что мистер Донерти был в Риме, но встретиться им не удалось, – печально сказала Пьетра, провожая пару взглядом. Не дождавшись ответа, она посмотрела на Марио. – Вы знаете эту женщину?
Синьор Верроне нахмурился. Он выглядел как человек, которого вырвали из состояния глубокой задумчивости.
– Не сказал бы… но нам приходилось встречаться.
– При каких обстоятельствах?
– При очень приятных обстоятельствах. Смилуйтесь, дорогая, – неожиданно сменил он тон. – Вы перезнакомили меня с половиной театра. Еще немного – и я сбегу, потому что не привык к таким дозам внимания.
Пьетра рассмеялась и погладила его по плечу.
– Хорошо. Идемте в ложу. Сантино и Беатриче, наверное, уже там.
– Сантино и Беатриче?..
– Ах… я забыла. Синьор Тото, папин консильери, обычно сопровождает нас во время открытия сезона и сидит в нашей ложе, но сегодня он приболел. Я позвонила Сантино и спросила, не хочет ли он прийти. И взять Беатриче с собой. Надеюсь, вы не против соседей?
Выражение недоумения на лице Марио позабавило девушку. Наконец он улыбнулся и кивнул.
– Как скажете, душа моя. В конце концов, это ваша ложа.
***
На Беатриче Оланди было маленькое черное платье. Нитка крупного белого жемчуга, опускавшаяся на обнаженную спину, выгодно оттеняла смуглую кожу девушки. Волосы она собрала в высокую прическу, выпустив несколько прядей на шею. Словом, выглядела как угодно – но только не как женщина, нарядившаяся для посещения оперного театра. Может, она раньше не бывала в таких местах и не имеет понятия о принятых правилах вежливости? Если бы Пьетра надела открывающее колени платье в оперу, ее бы засмеял весь свет.