Рок-звезда - стр. 25

Папа всегда учил меня не давать денег бездомным. Он говорил, что они потратят их на наркоту и спиртное. Но, очевидно, Гансу никто этого не говорил, потому что, пока мы дошли до универа, он успел раздать всю свою мелочь и половину сигарет.

Кампус Университета Джорджии представляет из себя не столько кампус, сколько просто набор старых, не сочетающихся между собой зданий в южном конце Персиковой улицы. Мы с Гансом пошатались там и сям, пытаясь зайти в запертые здания и забираясь по лестницам, чтобы посмотреть, куда они ведут. В нормальном состоянии я, может, была бы немного поражена размерами своего нового учебного заведения, но во мне было две дозы пива, так что меня ничто не могло ошеломить.

Единственным общественным местом, которое нам удалось обнаружить, была большая бетонная площадка примерно двумя этажами выше уровня улицы. Мне там понравилось. Мы с Гансом были там совершенно одни и при этом в самом центре всего. На площадь выходили фасад библиотеки, нескольких зданий, названных в честь каких-то злобных древних людей, и Факультет Наук и Искусств.

Пихнув Ганса под ребра – еще один предлог прикоснуться к нему, – я указала на здание напротив.

– Смотри, если ты все равно придешь сюда, чтобы пообедать со мной, можешь заодно и записаться. И тогда мы смогли бы даже учиться в одном здании.

Ганс прищурился на вывеску Наук и Искусств, которая как раз освещалась косыми лучами заходящего солнца.

– Мы бы могли даже ездить вместе! – чирикала я. – Погоди, а где ты живешь?

Ганс отвернулся от вывески и поглядел на меня, ладонью заслоняя глаза от солнца.

– На озере Ланье.

– На озере Ланье? Типа, на озере Ланье?

Ганс рассмеялся, отворачиваясь от солнечных лучей. Мы продолжали шагать.

– Ну да.

– Во-первых, черт возьми, там такие красивые дома, – сказала я. – А во-вторых, это минут сорок пять отсюда на север.

– По пробкам – час, – уточнил Ганс.

– И ты собирался тащиться оттуда сюда, просто чтобы пообедать со мной?

Пожав плечами, Ганс засунул руки в карманы.

– Ну да. А что?

Я скорчила ему рожицу. Мое сердце трепетало, как крылышки птички-колибри.

– Но ты ненавидишь водить.

Ганс посмотрел на меня с улыбкой. На его небритых щеках появились ямочки. Угольно-черные ресницы окаймляли джинсового цвета глаза.

– Ну да, но там такие вкусные тако.

В его голосе, в его выражении было нечто, что говорило мне – кое-что нравится ему больше, чем тако. Мои коленки начали подгибаться, и мне пришлось скрестить руки на груди, чтобы тут же не схватить его в объятия и не отпускать никогда. Я раскрыла рот, чтобы что-то сказать – наверняка очередную глупость, типа: