Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва» - стр. 64
Орест, приложив кулак к груди, покинул, со своими воинами тысячи, ставку Гамилькара. Стратег, проводив его взглядом, повернулся лицом к тем военачальникам, кои остались в его ставке.
– Что прислал Теоптолем? – он посмотрел на заместителя своего друга.
– Теоптолем передаёт, что противник потерял свои передовые колонны. У него огромные потери. Выбранная тактика – прорыва отдельных колонн, в нескольких направлениях не принесла результата. Соглядатаи передают, что в ставке врага недовольство. Брино Корбуло уже высказывает своё возмущение царю Абабе в открытую. Если, сегодня, Сапфон и Теоптолем уничтожат преследователей колонны Ферона, это же недовольство проснётся и у кельтов других Вождей. Есть мнение, что враг прекратит попытки преодолеть холмы разрозненными корпусами.
Гамилькар кивнул, разделив это мнение.
– Если будет так, то это даст вероятность того, чтобы он (враг) снова объединился и спустился на равнину у Толето. – Гамилькар взглянул на карту Иберии, лежащую у него на столе. – Здесь огромная, пересечённая равнина, подходящая для развёртывания их огромной конницы. Но и нам она подходит. Что же, сила на силу! Как в старые добрые времена.
– Но там, у Толето, есть вероятность их обхода нас, Стратег?! Ведь у них конницы в три раза больше, чем у нас?! – военачальники напряжённо посмотрели на карту.
– Да. Вы правы. – Спокойно отреагировал Гамилькар, – Но у нас есть слоны. Они у нас есть.
Это последнее утверждение Гамилькара, как бы уверило его военачальников, что у их Стратега, как всегда есть свой план сражения. И разница в численности армий, совсем не волнует его. Его волнует качество армии и его духовная крепость…
Гамилькар, ещё какое-то время, вглядывался в карту… Потом поднял голову.
– Что есть от вождя Андалузии Сарбона?
– Пока ничего. Диархон тоже не прислал своих гонцов.
Гамилькар, немного подумав, произнёс:
– Видимо, там тоже интересная ситуация. Что же, подождём. Кто пойдёт со мной проведать Ферона?
Военачальники, все встали. Гамилькар улыбнулся.
– Ну что же, пойдём!..
Через часть времени, они шли через весь лагерь в место, в котором располагался госпиталь для раненых. Гамилькар, имеющий огромный боевой опыт, сам выбрал место под него. Госпиталь, занимал довольно большую площадь лагеря. Барка, часто заходил сюда, чтобы справляться о его надобностях и поговорить с воинами, кои нуждались в его поддержке. Хотя, крупных сражений ещё не было, но раненых было достаточно много – каждый день происходили стычки порубежного характера. Отряды врага, натыкались на отряды, оставленные специально для этой цели. Гамилькар, воюя в Сицилии целое десятилетие, отработал тактику войны в горах и холмах, до совершенства. Лекари не сидели без дела и «работы» им хватало… Гамилькар, двигаясь вместе со своими военачальниками, то и дело останавливался и вёл беседы с теми ранеными, кого хорошо знал в лицо. Беседовал он с ними просто, без тени малейшего величия. Как простой их товарищ по оружию. Ни его титул, ни авторитет, ни регалии Протектора, никак не проявлялись в этих разговорах. Воины и Стратег, смеялись, отпуская различные шутки по разным поводам военной жизни. Все знали, что Гамилькар, много лет командовавший армиями наёмников, кои были «детьми» различных народностей и выходцами таких же различных стран, с различным же менталитетом восприятия особенностей той или этой военной компании, всегда находил со всеми общие темы для разговора. Эту особенность Стратега знали все и она особо ценилась воинами. Они знали, что Гамилькар, может высказаться о их давно забытых тревогах, ранах, щепетильных ситуациях, в кои они попадали! И за это особенно любили Гамилькара. Он, для них был «отцом» и «матерью» одновременно. И поэтому, они готовы были идти за ним хоть в сам, коварный, тёмный Аид, куда опять же, если кто и знал дорогу, то этим человеком был, наверное, только Гамилькар Барка. За всю свою огромную карьеру полководца, Гамилькар Барка не понёс ни одного, даже, даже самого мелкого, незначительного поражения и враги, кои были разбиты им, много раз были поражены его благородством, кое он демонстрировал в обхождении с ними. Гамилькар не был мстителен и тщеславен. Очень часто, он прощал разбитого врага, заключая мир, на тех условиях, кои были совсем не кабального, и не непомерно тяжёлого, характера. Много врагов, после этого, становились его друзьями, но были и такие, кто пользовался его снисхождением в своих целях…