Рок между нами - стр. 7
3. 3
Медленные, болезненные аккорды, всё никак не шли у Киры из головы. Они не вязались с тем наглым и развязным образом, который сложился у неё в голове после первой встречи с Ильёй. И в то же время, они были им. Его глазами, опущенными уголками его губ, его тонкими пальцами на гитарном грифе.
Вечером Кира сидела на подоконнике в трёхкомнатной маминой квартире и смотрела, как шелестят увядающей листвой кроны деревьев. Двор у них был тихий. Даже не двор, а полоска зелени, отделявшая дом от широкого проспекта. Район — самый обычный, почти спальный, так что на все окрестности был только один бар, да и то у большинства не хватало денег туда пойти. Поэтому молодёжь в основном сидела на скамейках перед подъездами. Из полумрака доносились негромкий смех и иногда осипшие напевные голоса.
Кира на такие тусовки не ходила с тех пор, как поступила в универ. Просто не хватало времени. Но сейчас, глядя в полумрак и вспоминая неторопливый перебор, и хриплый голос, пробиравшийся в самое сердце, она вдруг необыкновенно остро ощутила собственное одиночество. Там внизу размеренно и неторопливо текла жизнь, но эта жизнь была вроде как не её. И она не хотела туда. А чего хотела — Кира не знала. До недавних пор.
— Я хочу к Илье… — удивляясь самой себе прошептала она. — Хочу ещё раз услышать, как он поёт. И плевать, что с точки зрения гармонии голос у него — полное дерьмо.
Занятия музыкой приучили Киру быстро запоминать новые мелодии и сразу же в уме разбирать их на ноты. Она спрыгнула с подоконника, подошла к пианино, которое мама купила ей лет в десять. Села за него, открыла крышку и принялась медленно перебирать клавиши. Кира была почти уверена, что всё запомнила правильно, но получалось всё равно что-то не то. И откуда взялась эта мелодия она тоже не знала.
Вздохнув, она закрыла крышку, стянула через голову домашнюю футболку и стала укладываться спать.
Ей снились длинные пальцы с неаккуратными, обгрызанными ногтями, с морщинками на сгибах и сухой пористой кожей. Просыпаясь, она думала, что прикосновения этих пальцев должны быть неприятны. Слишком они сухие, слишком резкие… И в то же время, почему-то мучительно хотела эти прикосновения испытать.
«Так, Кира, ты сходишь с ума», — резюмировала она, лёжа в кровати и глядя в потолок. Судя по тому, что уже рассвело, было уже около восьми часов и должен был вот-вот зазвонить будильник.
В такое время Кира могла позволить себе полежать минут десять, собираясь с мыслями и вспоминая, что должна сегодня сделать.
Так она вспомнила, что на дворе стоит воскресенье, и ни у кого нет на неё никаких особых планов. А следом — что мама на выходные собиралась в Ярославль с новым «сердечным другом». Отец не бывал в этой квартире никогда, они с матерью переехали от него, когда Кире было тринадцать. Он продолжал принимать в судьбе дочери деятельное участие, но общества бывшей жены старался избегать. Если Кира спрашивала его «почему», то отвечал коротко: «Мне с ней тяжело». Кире оставалось только догадываться, что он имеет в виду. Характер у матери был ещё тот.