Рок. Лабиринт Сицилии. Книга первая - стр. 24
Регула переполняют чувства, необыкновенное волнение, отражается на его лице глубоким раздумьем…
– Консул, – выводит Марка из забытья размышлений Кассий, который провёл в ожидании уже около получаса, – что мне прикажешь делать?
– Возвращайся в лагерь, Кар, – Регул искоса посмотрел на Кассия, – когда ты мне понадобишься, я найду тебя!..
Марк Атиллий остался один. Ему было над чем поразмышлять.
«Во-первых, – думал консул, – надо решить, что делать с этим молодым центурионом? Клянусь эдикулами Капитолия, верховные авгуры ошиблись, порекомендовав мне его как исполнительного, храброго центуриона и только. Он так умён, что просто диву даёшься! Извлечь столько информации из одной встречи в ночи… И главное! Он знал о принадлежности их к ордену. Это опасно! Очень опасно! – рассуждал Регул. – По возвращению в легион он обязан встретиться с легатом, чтобы отчитаться о несении дозора. Легат у него Тит Бабрука – в Риме вхож в семьи патрициев Гракхов… Этих вечных правдолюбцев… А Бабрука является одним из их приятелей и клиентов… И если, в их разговоре, вдруг всплывёт ночная встреча?! Бабрука, конечно же, заинтересуется и известит об этом Гракхов… Проклятье! – подумал Регул. – Гракхи начнут задавать вопросы Сенату! Сенат пошлёт запрос мне – что делают адепты старого ордена в Сицилии без согласования с Сенатом?! Проклятье!!! Сенат вообще не должен ничего знать! Если вспомнить, как Сенат колебался в вопросе, принять ли под свою защиту мамертинцев, этих убийц и грабителей Мессины… Тогда, половина Сената проголосовала против этого решения… Возглавляли эту половину Гракхи, Гортензии, Бруты… Как ни странно, но на их стороне был и отец Септемия Бибула, да и проконсул Селинатор был их сторонником. „Какое лицо будет иметь Республика, – говорили они, – взяв под защиту разбойников Мессины? В одно время, осаждая Реггий, который захватили наши взбунтовавшиеся легионы наёмников на юге Италии, и в это же самое время, поддерживая таких же разбойников в Мессине?! Получается, своих пиратов мы караем, а чужих берём под защиту? Что является фактически объявлением войны не враждебному нам государству!“ Чистоплюи! – поморщился Марк Атиллий. – Они хотят делать высокую политику, не замарав своих белых мантий! – Консул поморщился, – Тогда Сенат заколебался, понимая абсурдность своего положения… и вытекающего из него положения близости войны с Сиракузами и Карфагеном… Но не ястребы войны победили тогда в Сенате. Нам на руку тогда сыграла алчность и жадность Лентулов, Катуллов и им подобных сенаторов, которые, почуяв запах золота от военных действий, склонили чашу весов к войне! И вот сейчас по вине какого-то слишком сметливого центуриона всё может открыться! А что, если он догадался и о большем? с его-то светлым умом! – Регула прошил озноб. – Нет, надо от него избавиться!.. Но убийство… Мной, консулом, римского солдата?! Нет. Это не по мне… – Атиллий сморщился. – Лучше пусть он пропадёт при выполнении какого-нибудь задания, желательно поблизости к территории боевых действий!..»