Рогатый папа - стр. 7
— Я не чувствую напряжения, — он невесомо обвел рукой мою попу кончиками пальцев.
Внутри что-то сдвинулось. Я резко развернулась и что было силы залепила ему пощечину.
— Я не одна из тех девиц, что готовы запрыгнуть к вам в койку ради денег.
— Конечно не одна из них. Мои делают батман по-настоящему идеально, — язвительно ответил Герман, словно не заметив удара. Лишь чуть покрасневшая щека свидетельствовала о том, что я действительно это сделала. — Тренируйся лучше. Тогда, может быть, дорастешь. До главных партий.
Нагицкий отступил, старомодно поклонился и наконец ушел. И вот в зеркальных стенах уже отражаюсь только я одна.
Тренировалась в тот день я остервенело и отчаянно, словно от точности движений зависела моя жизнь.
Только не смотря на это собственнй сисон увэрт казался катастрофически неправильным. Опорная нога дрожала, то и дело соскальзывая с точки, руки ходили ходуном.
А придя домой, проплакала весь вечер. Все потому, что хоть Нагицкий и пугал меня, хоть и был непроходимой сволочью и бабником, он мне действительно нравился. Нравились его слегка вьющиеся волосы, тонкие черты лица. Нравился ореол таинственности, что его окружал, нравилось повышенное внимание к нему окружающих.
Но я не хотела быть девочкой ни на вечер, ни на неделю. И я мечтала всего добиться своим талантом.
А на следующий день наш меценат был в компании очередной любительницы красивой жизни, еще через пару дней — новой.
Девицы начали меняться чаще, а балетмейстер становился на репетициях все злее и злее. Все потому, что Нагицкий почти перестал их пропускать, а в его присутствии танцоры выступали из рук вон плохо.
Я же уже начала думать, что на моей карьере поставлен крест, как вдруг меня наконец стали выделять, затем была основная балетная партия в постановке Аиды. Я даже уверяла подруг из кордебалета, что вот же, смотрите! Я отказала Нагицкому, а партию получила.
Вот только через неделю после премьеры Аиды он снова ко мне подошел…
Я ведь знала, что добром это все не кончится, зачем только согласилась пойти с ним на ужин?!
Или, может быть, теперь, когда я уже хоть что-то представляла в собственных глазах, встретиться с ним было не так зазорно? Ведь никто уже не сказал бы, что роль я получила не за талант?
Теперь я уже плохо понимала собственные мотивы, заставившие меня сказать «да». Одно я знала точно, это было ошибкой. От таких бабников, как он — следует держаться подальше, если не хочешь, чтобы потом было больно.
И сейчас, сидя за столом перед тарелкой приготовленного мне Нагицким супа, больше всего я жалела, что нельзя повернуть время вспять.