Рогатая ведьма для подлого дракона - стр. 32
Он качнул головой, привалившись спиной к стене и переплетя руки на груди.
— Как хочешь.
Я еще раз оглядела комнату, вздохнула и проговорила:
— Если станет совсем невмоготу, я приду. Так что, жди меня.
Он фыркнул.
— Всенепременно.
И чего он так недоволен?
Кстати, вот интересно, чем он занимался этот час?
Узор на запястье стал зудеть, и я покрутила браслет, его скрывающий, чтобы унять зуд. Мерзкая штуковина, мало того, что руку мне испоганила, так еще и зудит, зараза!
Я улыбнулась юноше, поблагодарила его за проявленное рвение к помощи и побежала назад в свою общагу, мысленно репетируя в голове речь.
***
— О, явилась. Ты гляди-ка. Выгнали что ли?
Я усмехнулась в ответ, осмотрела девушек и, преодолевая отвращение и подступающие рвотные позывы, забралась на кучу одеял и подушек.
— Я вернулась не просто так. Женская солидарность не позволила мне оставить брата в беде!
— Какого еще брата? — не поняла какая-то девушка, удивленно оглядываясь и всем своим видом показывая, что никакими братьями тут и не пахнет.
Сделав скидку на скудность ее ума, я объяснила:
— Нашего женского брата!
Все еще отсутствие понимания во взгляде. Я вздохнула.
— Ну, вас, хухлик однобокий!
— Ты сейчас обозвала нас? — тут же встрепенулась другая.
Нет, в такой ситуации положительно невозможно работать! Куда это вообще годится?
— Спокойно! Я никого не оскорбляю! Просто вставила для красивого словца. Но мы отвлеклись. Сосредоточились, девочки! — я щелкнула пальцами и продолжила. — Условия, в которых мы вынуждены пребывать ужасны! Они явное преступление против человечности, открытый акт дискриминации и магического неравенства, а также прямое унижение нашей гендерной сущности!
— Дискр... Чего? — тут же переспросила одна, морща лоб.
— Гендерной? — нахмурилась другая.
Боги.
— Дискриминации. Или притеснения. И женской. Понятно? Но мы опять отвлеклись. С этим надо бороться. Мы девушки, а не блюмпы. Мы не можем жить в грязи и носить рваные тряпки!
Из комнаты послышались робкие возгласы одобрения.
— Мы запасемся ведрами, тряпками, зельями и уничтожим мерзкий и зловонный запах! — я выбросила в воздух кулак, настраивая девушек.
— Да!
— Изгоним клопов и крыс!
— Да!
— Украдем матрацы у колдуний! — заорала я.
Толпа неистововала. Поднялся визг, топот. Раздавались хлопки в ладоши.
— Они нагло узурпировали и монополизировали все новые матрацы!
— Да!
— Не позволим же бесчинству происходить и дальше!
— Да!
— Ведь мы...
— Ведьмы! — заорали девушки.
— Да! — закричала я. — За работу! К завхозу!
И толпа маниакально ведьмочек, озабоченных приведением казармы в надлежащий вид, возглавляемая революционером в моем лице, двинулась на штурм хозяйственной комнаты.