Рога Добра - стр. 30
У меня не было ни единого объяснения тому, почему прохожие столь недружелюбны по отношению ко мне. Кажется, в России для некоторых граждан хорошая одежда, дорогая обувь и печать ума на лице – это повод автоматически считать человека своим врагом. Можно разбиться в лепешку, доказывая, что ты сам – хороший и добрый человек, тебе не поверят. Ты же богатый, как ты можешь быть хорошим? Наворовал, насосал, выудил обманом. «Добрые люди все бедные, – рассуждает такой господин. – Я же, вот, бедный. И точно добрый. А богатеям смерть».
«Знали бы они, откуда эти шмотки, и сколько денег на самом деле на моем банковском счете», – мысленно вздохнул я. Впрочем, возможно, ничего бы от этого не изменилось, потому что нехорошо бедному человеку притворяться богатым и пытаться отличаться от других.
К моему неприятному удивлению, покинуть Чистые пруды просто так не удалось. Группа недружелюбных мужчин, держась в отдалении, двинулась за мной. Они не переговаривались, но будто просто точно знали, что нужно делать. Перебирая в руках мобильные телефоны не слишком новых моделей, комкая бумажки и перекидывая через пальцы четки, они шли по моим следам, даже не пытаясь прятаться.
– Да что же такое-то? – не понимал я, ускоряя шаг. Идти на конфликт не хотелось, да и шансов выйти из него невредимым попросту не было.
Свернув в переулок, я потерял группу из виду, но с другой стороны улицы появилась еще одна. Мужики мало чем отличались от тех, кто караулил меня в парке: все разные, но на удивление похожие. Лысеющие, обрюзгшие, усталые. Недовольные. Это не могло быть совпадением. Я мог не понравиться конкретной компании на Чистых прудах по стечению обстоятельств, но новая группа ждала меня на другой улице, зная, что я могу двинуться в этом направлении.
Я быстро осознал, что попал в ловушку московских улиц. Справа выход перекрыла новая группа недовольных горожан, слева появились странные знакомые с Чистых. Бывали, конечно, ситуации, когда недовольные клиенты или их родственники грозились меня растерзать, но до реальных дел не доходило.
– Что вам надо? – прокричал я, отходя к магазину, являвшемуся на улице единственным доступным убежищем. Ответа не последовало, мужики лишь больше нахмурились и ускорили шаг. Я рванул внутрь помещения, рискуя свернуть вычурные полки с хрусталем и слишком дорогими, ненужными статуэтками, вазами и салфетницами. Ничего более полезного в центре Москвы обычно не продается. У магазина был второй выход, куда я прорвался сквозь крики администратора, которая все же не стала меня останавливать, оценив дорогой костюм. – Спасибо, Астарот, спас меня.