Родственные души. Сборник рассказов современных писателей - стр. 5
– Динка, на место! – прикрикнула она, и собака мгновенно подчинилась. – Мойте руки!
Запах свежеиспечённой самсы вызвал бурный аппетит. Мы с Колькой молча уминали.
– Набегались?.. Проголодались?
– Угу… Ой, как вкусно!
– Жуйте-жуйте! С утра гоняете. У Динки вон язык на плечо, умаялась.
При упоминании слова «Динка», рыжая боксёрша вскочила, как будто на ринге ударили в гонг, тут же подбежала к Кольке, и её зад опять заштормило.
– Иди-иди на место! Дай им спокойно поесть.
– Тёть Зин, нам задали сочинение про любимое домашнее животное, – тут же вспомнила я, – напишу про Читку. Колька, наверное, если бы в моём классе учился, рассказал про Динку?
– Нет, я попросил бы тебя навыдумывать про Динку вместо меня.
– Это точно! – мы рассмеялись.
И действительно. Колька и сочинение – два совершенно несовместимых слова.
– Мам, а у тебя в детстве была собака?
– Собака?.. во дворе… в будке жили наши жучки.
– Жучки? Их так звали?
– Да нет, клички их не помню. Мы раньше особо не привязывались к животным.
– Почему? – спросила я с полным ртом.
– Да самим есть было нечего. И работы разной полно. Время другое было.
– Другое? И что, совсем-совсем никогда не заводили? Ни хомяков, ни рыбок?
– Ой, нет! Даже на ум не приходило. Не принято было. Разве что Машка…
– Какая Машка?.. Кошка?
– Нет! Один раз мы с сестрой украли поросёнка. Ма-аленький такой, розовый… И в дом принесли.
– Как украли?.. Где?..
– Да с мясокомбината утащили… он случайно за забор вылез. В общем, спасли. Выкормили. Умная такая оказалась. Машкой назвали. Соображала лучше всякой собаки. Чистоплотная. Не то что наша Динка!
Я и Колька раскрыли рты.
– …вот это ничего себе! Ты мне не говорила.
– Да забыла про эту историю совсем. Вот только сейчас вспомнила. Она нам с тёть Верой, как родная была, хоть папа и ругался сначала. Но потом, её все в доме полюбили! Уж до того понятливая. И команды знала…
– Ух-ты! И что?.. Что с ней стало?
– А сколько лет она у вас прожила?
– Пока не выросла.
– А потом?
Тётя Зина молчала. Казалось, она собиралась с духом: сказать – не сказать?
– Свинья – не собака! Да и голод был.
– И что? – мы с Колькой насторожились, предчувствуя беду.
– Отец решил: надо!.. зарезали – и съели…
– Как?..
У нас всё внутри опустилось после таких слов.
– Большую часть продали, конечно. Остальное съели. Но я так и не смогла, – отказалась. Сидела и рыдала. Это же наша, – любимая Машка! Такая умница!
Все стихли. Аппетит куда-то исчез. Мы поблагодарили тётю Зину за самсу и вышли из дома. Минут пять молча слонялись по двору, до того сильно нас тряхнула эта история. Потом Колька сказал: