Родовое проклятие - стр. 35
Азиз закивал, вскочил поспешно со стула, понял. На крыльце снова втянул голову в плечи и огляделся, нет ли поблизости этих страшных жандармов.
– Да кому ты нужен! – подбодрила его мама.
– Оревуар, мадам, оревуар Мари!
Он простился и исчез. Мама закрыла дверь и вернулась в кухню. Я рассматривала открытки, поворачивая их так и эдак, японки подмигивали.
– Мам, а зачем это?
– Кто его знает, – неопределенно ответила мама.
Отец приехал на обед, и мама стала показывать ему то, что купила у контрабандиста.
– С ума сошла, Галина, я же коммунист! Ты бы еще американских шпионов принимала! – отец возмущенно фыркнул. – Вы что, девочки, хотите чтобы нас с контракта вышвырнули?
Мама немножко растерялась и не очень уверено предположила:
– Да кому ты нужен…
Она достала из кармана колоду неприличных карт и положила их перед отцом.
– Елкина жизнь, – только и сказал папа.
Теперь по вечерам у нас собирались гости, рассаживались за большим обеденным столом и пытались играть новым картами.
– Ты чем побил-то!
– Как чем, тузом.
– Где туз? Это шестерка!
– Эта? С таким задом?
– Ха-ха-ха!
К картам быстро привыкли и при раздаче заказывали:
– Раздай-ка мне ту, мою любимую…
– Блондинку?
– Да, кажется, блондинку. У нее еще взгляд такой…
– Это у тебя взгляд, а у нее бюст!
Игроки потешались друг над другом и над картами, их щеки краснели, игра приобретала особый чувственный оттенок, когда партнеров привлекает не результат, не проигрыш или выигрыш, а сам процесс.
Играли обычно в самого простого подкидного дурачка. И проигравший, вместо того, чтобы переживать из-за неудачи, не обращая внимания на смешки более удачливых игроков, рассматривал кусочки атласного картона у себя в руках. Мужчины потихоньку присвистывали, а то и восхищенно матерились.
Кроме этих вечерних посиделок, да еще всенародных праздников, особых развлечений не было.
Мама, не спрашивая согласия других родителей, стала режиссером-постановщиком детских утренников; она собирала всех советских ребятишек и разучивала с нами стихи и песни, шила нам костюмы, мы даже ставили небольшие спектакли.
Взрослым очень нравились наши концерты, хотя каждый из них неоднократно бывал на репетициях, и всю программу в поселке знали наизусть, задолго до начала праздника. Родители каждый раз вручали нам подарки, их покупали и прятали, но мы неизменно находили яркие шелестящие пакеты и шепотом рассказывали друг другу об их содержании.
К Новому году обязательно украшали елки, роль которых играли пушистые хвойные деревца, усыпанные оранжевыми ягодами. Говорили, что они похожи на наш, российский можжевельник.