Родовое проклятие - стр. 28
После-то я замуж быстро вышла. За москвича. Только мне перед его семьей кланяться не пришлось, они кланялись. Он пил сильно, так я его отучила. А потом дочка родилась, и вовсе не до пьянки стало. У нее диабет почти сразу обнаружили. Мы с ним первое время совсем ошалели, ребенок первый, единственный и такое! А потом привыкли. В режим вошли, что ли. Наверное, просто поняли, что надо держаться друг дружку, тогда все пересилим.
Тамарин муж – каменщик, он реставрирует храмы.
Наш вагон – прицепной. В Караганде мы стоим сутки. Нам повезло – идет дождь, иначе вагон накалился бы под степным солнцем и превратился в душегубку.
Дина уехала в город к родственникам, а я просто сплю целый день. Прошлым вечером, получив в обменнике местные тенге, я купила бутылку вина, и мы с Тамарой угощали уходящую смену проводников ужином.
Стемнело. Ужинали на ощупь. Вагон ведь не имеет автономного питания.
Я осталась одна в своем купе. За окном светил довольно сильный фонарь, при его свете я пыталась писать, но потом бросила и долго сидела, смотрела в ночь. Фонарь погас и вагон остался один на один с тьмой.
Странные ночи в степи. Не размытые или тягучие, как в России, а контрастные, прозрачные, сухие. И небо – черное, звезды, как новогодние лампочки на гирляндах, выпуклые и блестящие. Если долго смотреть на них, начинает рябить в глазах. Это потому, что я отвыкла.
В такие вот звездные степные ночи особенно странно чувствуешь себя, когда на космодроме ракету запускают. Бывший наш космодром Байконур от Джезказгана в нескольких десятках километрах.
У них ночной запуск. А у меня свидание дачное с соседом. Стоим мы в степи, в полной звездной черноте, и вдруг на небе, чуть левее, над горизонтом, словно кто-то включает некую невидимую кнопку. Сначала вспухает белесая точка, она начинает расти, и растет стремительно, так, что через мгновение нас накрывает, и погружает в молоко. Короткая паника, тело цепенеет, и легкие отказываются вдыхать, как будто не узнают воздуха.
Молоко постепенно редеет, становится туманом, дымкой и исчезает совсем.
Над водохранилищем висит дикая оранжевая луна. Мы тихо плещемся в ее дорожке, а на берегу она стекает с наших тел крупными расплавленными каплями.
– Завтра объявят о запуске, – смеется мой кавалер, – а мы уже знаем…
Утро.
Меняются проводники, и у меня появился очередной жених. Он пришел в белых штанах и белом же свитере; зовут его – Ер-Назар, он, по словам своей напарницы, не пропускает ни одной юбки. Я – его следующая жертва. Ер-Назар из тех, которые не понимают. Пол ночи он крутится возле нашего купе и зовет меня пить водку.