Родной знакомый - стр. 65

В пропускном журнале он, на самом деле, сверился. Оказалось, что Романову Глебу Кирилловичу вчера вечером, а точнее, в 20.12, вызывали такси до города.

– И что он там делал? – выпалила я риторический вопрос.

Костя же воспринял мой вопрос с неожиданной серьёзностью, взглянул на меня, как на собрата-следователя, и озабоченно качнул головой.

– Не знаю. Может, в магазин ездил?

– А вернулся когда?

– После полуночи. Также прибыл на такси, даже номер зафиксирован. На самом деле, интересно, где он был?

Костя был странным парнем. Неплохим, но уж чересчур любопытным и въедливым. Иногда прицепится к какой-нибудь мелочи или случайному слову, и примется развивать целую теорию или расследовать несуществующий заговор. Когда он тоже призадумался, для чего же наш гость выезжал в город на полночи, я решила, что пора уходить. А то Костя со мной отправится за коттеджем следить, а необходимость этого поступка я точно объяснить не смогу.

Я, якобы неспешно, прогулялась по территории базы отдыха, дошла до коттеджа, осторожно заглянула через ровный ряд стриженого кустарника, что служил чем-то вроде заборчика, в сад. У коттеджа, как мне показалось, никого не было. Только дверь дома была распахнута настежь, но людей не видно. Я обошла дом ещё раз, очень старательно прислушиваясь. Тишина. Посматривала на окна. Ни намека на близкое присутствие людей.

Сама не знаю для чего, но мне пришло в голову заглянуть в одно из окон первого этажа. Когда шумные гости пропадают с глаз, начинаешь, поневоле, переживать и задумываться о грядущих неприятностях. Конечно, мне нужно было дойти до калитки, подняться на крыльцо, и просто войти в открытую дверь. Уверена, что я придумала бы не одну причину для своего визита, но мне отчаянно не хотелось встречаться ни с кем из гостей этого дома. А вот в окно заглянуть хотелось, будто это могло мне что-то дать или чем-то помочь. И я решила лезть через кустарник. Благо, позади дома он рос не так плотно, как впереди. Я огляделась по сторонам, где-то слышались голоса, но люди были достаточно далеко, и я, решив больше не раздумывать, чтобы не передумать, раздвинула упругие ветки, и начала протискиваться в образовавшееся отверстие. По моей задумке, произойти это должно было, куда легче, чем вышло на самом деле. Кустарник едва доходил мне до плеча, что трудного, пройти сквозь него, да? Но ветки оказались погано колючими, неподатливыми и цепляющимися за одежду. Я даже поругалась сквозь зубы, зацепилась рукавом за какой-то сучок, ахнула, чертыхнулась, но, наконец, оказалась с другой стороны кустарника. На ровной лужайке позади коттеджа. Можно было выдохнуть, что я и сделала, одернула форменную юбку, поправила воротник белой блузки, шагнула к дому, и, к своему ужасу, услышала совсем рядом мужской голос: