Родной знакомый - стр. 14

– На улицу ходила? – Мне показалось, что Юганов насторожился от моего признания.

Я это почувствовала и вовремя среагировала, улыбнулась ему шире.

– Прошлась до пристани. Но дальше не пошла, холодно.

– До пристани, значит.

Иван Алексеевич заметно успокоился, и принялся меня взглядом ощупывать. Я не знала, куда деться от его наглых, липких глаз. Мне даже показалось, что он рискнет подойти ближе. И что я тогда сделаю? Заору? Дам ему коленом? Вряд ли смелости хватит. Тогда что?

– Красивая ты, Наташка. Повезло Андрею.

Я сделала осторожный шаг в сторону дверей в зал, а Ивану Алексеевичу глуповато улыбнулась.

– Наверное.

– Ты всё также на турбазе работаешь?

– Да.

Юганов-старший вдруг мне подмигнул.

– Я как-нибудь заеду, тебя навещу.

Вот уж радость.

– Конечно, приезжайте, Иван Алексеевич. У нас новый шеф-повар. Отличную уху варит.

Он всё ещё ломал об меня глаза и ухмылялся. Старый ловелас. Я, наконец, добралась до дверей, открыла их и шмыгнула внутрь.

После его взглядов в душ захотелось. Фу.

Утром Андрей отвез меня на работу. Он частенько меня подвозил, я не спорила, для меня это было удобно, потому что добираться приходилось за город, больше двадцати километров, а муж никогда не ходил на работу к определенному времени, благодаря близкой дружбе с управляющим яхт-клуба, как понимаете. И у Андрея были свои причины для того, чтобы доставлять меня до работы. Это был еще один камень преткновения в наших с ним отношениях. Он был против моего трудоустройства на турбазу. После перепродажи, практически отстроенная заново турбаза, считалась территорией москвичей. А у нас их как-то не жаловали. За показной достаток, за отсутствие комплексов и манеру общаться на короткой ноге со всеми вокруг. Конечно, не все столичные гости вели себя развязно, но и маленького процента было достаточно, чтобы жители глубинки отнеслись к остальным предвзято.

С мужем мы часто ругались из-за моей работы, Андрей хотел, чтобы я уволилась, а я каждый раз ему в этой настойчивой просьбе отказывала. Работы в нашем городе не было, а на турбазе платили неплохую по местным меркам зарплату, благодаря которой я чувствовала некоторую независимость. И от мужа, и от его семьи. С этой работой я чувствовала, что у меня есть некий тыл, пусть хоть и исключительно финансовый.

Конечно, я знала, что мои родители в сложной ситуации, если таковая возникнет, постараются меня поддержать, помочь, но они оба имели обычные работы, скромные зарплаты, с которыми не накопишь на черный день каких-либо приличных сбережений. Жили они в маленькой квартире, и вся их помощь, в случае чего, сведется, в основном, к моральной стороне вопроса. Родителей я любила, жалела, считала, что они и без того очень много для меня сделали. Во многом себе отказывали, пока я училась в Нижнем Новгороде, помогали финансово, как могли. А я еще и не воплотила их надежды в жизнь.