Родная страна - стр. 55
– Здесь и происходит волшебство. – Флор подошла к столу в самой середине зала. Он был завален бумагами сильнее остальных, над ними высился большой внешний монитор. Она достала из сумочки ноутбук, присоединила к питанию и к монитору, включила, ввела пароль. Пока она набирала, я деликатно отвел глаза, но даже на слух понял, что пароль невероятно длинный и сложный – я разобрал хорошо различимый звук нажатой клавиши верхнего регистра и несколько характерных ударов по пробелу.
– Кажется, у вас очень хороший пароль, – сказал я.
– О да, – откликнулась она. – Уже несколько лет как. После того как мой аккаунт на Yahoo взломали и все, кого я знала, получили письмо о том, что меня схватили, отвезли в Лондон и ограбили, и я прошу перевести мне денег, чтобы добраться домой. Думаю, у вас тоже есть свои меры обеспечения секретности?
– Есть кое-что, – кивнул я. – Но безопасность – дело увлекательное: чем глубже погружаешься, тем сильнее понимаешь, что всегда можно что-нибудь улучшить.
По монитору потоком проплывали электронные письма. Флор напряженно всматривалась в экран, и я обратил внимание, что она не дышит. Я читал об этом состоянии, для него есть даже особое название – почтовая асфиксия. Люди подсознательно затаивают дыхание, когда просматривают почтовые ящики. Надо будет сказать ей об этом, если получу работу.
Наконец она откинулась на спинку кресла и вдохнула полной грудью.
– Мне нравится ваш выбор кофе, – сказал я. – Турок готовит потрясающе.
– Да, таких еще поискать. – Флор пригубила напиток, достала из сумочки стопку бумаг. Я узнал свое резюме. Она указала на адрес. – Живете неподалеку?
– Да, – подтвердил я. – Учился в школе имени Сезара Чавеса, тут недалеко.
– Мои дети тоже туда ходили. Но задолго до вас.
Кажется, собеседование будет успешным. Мы постепенно находим общий язык. У нас много общего: школа имени Сезара Чавеса, турецкая кофейня… И это мы еще о Барбаре Стрэтфорд не поговорили.
Она положила резюме на стол.
– Маркус, вы, кажется, замечательный человек. – Моя уверенность внезапно начала таять. Приветливое выражение Флор сменилось маской профессионализма. – Но, как я понимаю, у вас совсем мало опыта работы.
У меня вспыхнули щеки.
– Да, – пролепетал я. – То есть… – Я набрал полную грудь воздуха. – В прошлом году отца уволили из университета Беркли, и я лишился льгот. Пришлось оставить учебу. С тех пор ищу работу. Но опыт участия в избирательных кампаниях у меня есть – я два года летом работал в Коалиции избирателей за свободную Америку.
– Ясно, – отозвалась Флор. – Волонтерство?