Родная страна - стр. 36

По сравнению с другими ранеными, толпившимися в медицинском лагере и вокруг него, я пострадал не так уж сильно. Сломал нос, рассадил лоб, сильно прокусил губу – пришлось наложить три шва. Растянул колено, а голова болела так, словно внутри работал отбойный молоток.

Мы с Энджи сидели возле медицинской палатки, прислонившись спинами к чьему-то дому на колесах. Дама в ковбойской шляпе из розового меха и блестящем корсете, оказавшаяся медсестрой, велела мне не уходить далеко – мол, надо проследить, не появятся ли симптомы сотрясения мозга. Мне не сиделось на месте, но Энджи прикрикнула на меня, обозвала болваном и велела не спорить.

Мы не сразу смогли разобраться, что же произошло. В момент взрыва мы смотрели в другую сторону от Октотанка. Невысокая Энджи, пытаясь меня догнать, затерялась в гуще рослых фигур. Отчасти поэтому она и не пострадала – когда грохнул взрыв, ее швырнуло в самую середину людской массы. Выбравшись наружу и убедившись, что тем, кто очутился внизу, оказывается помощь, она побежала искать меня. А я бегал во тьме, высматривая Машу, Зеба и тех громил.

Поэтому мы услышали всю историю лишь в лазарете, из вторых и третьих рук. Высказывались самые безумные теории, и каждый спешил возложить вину на Департамент машин-мутантов, который сертифицировал все арт-мобили на плайе. Но механики и пиротехники, работавшие в нем, были лучшими из лучших. Неужели они могли упустить какой-либо серьезный изъян в конструкции Октотанка?

Вряд ли.

Я уговорил Энджи отпустить меня за водой к большому больничному кулеру – мол, а то всю задницу отсидел. А заодно, пользуясь случаем, окинул взглядом пострадавших. Картина была ужасающая, и, по-моему, я знал, кого винить.

Вернувшись к Энджи, я протянул ей бутылку с водой, подождал, пока она отопьет, и сказал:

– Энджи, если ты услышишь от меня несусветную чушь, то не станешь отмахиваться?

Она выпучила глаза:

– Маркус Яллоу, я постоянно слышу от тебя несусветную чушь с первого дня знакомства. Я хоть раз отмахнулась?

И верно.

– Прости. – Я придвинулся ближе. – Вспомни, как сжигали храм. Прямо перед нами прошла женщина с видеокамерой. Помнишь ее?

Она пожала плечами:

– Не очень. А что?

Я сглотнул. То, что вертелось в голове, мне и самому казалось несусветной чушью, а уж если произнести вслух… И это только начало.

– Это была Кэрри Джонстон.

Энджи на миг растерялась, словно пыталась вспомнить, откуда ей знакомо это имя.

– Что? Та самая Кэрри Джонстон?

Я кивнул:

– Мне удалось хорошо ее рассмотреть. Я уверен. – Но уверенности в моем голосе не звучало. – Точно она.