Родиться Царём. Авантюрный роман - стр. 15

Олег попробовал отогнать эту муху, но она отлетала и тут же опять садилась ему на лицо.

– Это называется, напились до кондиции, – бормотал Олег, – а это навозное насекомое знает на кого садиться. Не на Модеста села, а на Митьку, чует самую большую мерзкую кучку.

Озарение наказать нерадивых и жуликоватых мужиков к нему пришло сразу. Схватив ключи, он спустился вниз и пошёл в колхозные гаражи, которые стояла неподалёку от объекта. Там он и нашёл без труда покупателя на оставшийся рубероид.

Местного Тракториста из этого села не понадобилось долго уговаривать, так – как Олег попросил у него по три рубля за рулон, что было ниже вдвое официальной цены:

– Сколько рулонов можешь продать? – не торгуясь, спросил тракторист.

– Все забирай, что есть, – сказал Олег. – Думаю там сейчас больше пятидесяти рулонов.

Тракторист в знак одобрения пожал Олегу руку:

– Сейчас я тележку подцеплю и подъеду.

За десять минут они погрузили в трактор пятьдесят пять рулонов рубероида. Тракторист рассчитался с Олегом и уехал довольный удачной сделкой, а Дорогой с месячной зарплатой в кармане поднялся на крышу. Положив ключи на место, он принялся за шпаклёвку крыши, намеренно производя шум, чтобы разбудить членов своей бригады. Первым поднялся Черныш, – это был худосочный и злонравный мужик. Особенно невыносим, Черныш бывал по утрам. После первого стакана он становился разговорчивым и немного ласковым. И начинал всем ежедневно привирать, как он был когда – то в колхозе председателем товарищеского суда. После второго стакана, Черныш уже всем объяснял, что его и в народный суд приглашали работать, но он наотрез отказался, так – как плохо владеет грамотой. А после третьего стакана разливая битум по крыше, он одновременно исполнял патриотические песни, в которых был ярко выражен сельский диалект. Черныш был единственным коммунистом в звене, и в отличие от всех немного разбирался в грамоте, слово из шести букв он мог прочитать за пять минут. Усовершенствоваться в дальнейших познаниях не удосуживался, поэтому и читать он мог по слогам и то печатный шрифт.

Черных поднялся с фибролитовой плиты, осматриваясь по сторонам, не понимая, где находится. Краснеющие глаза от перепоя и от злости, ничего вразумительного не отражали. Весь мокрый, в волосах стружки – завитушки от фибролита и к плечу словно погон, прилипла просмолённая рукавица.

Он, проведя руками по волосам, взъерошив их, стал похож на натурального чёрта.

Олег подошёл к нему и осуждающе покачал головой:

– Иди к котлу с битумом, пока он горячий, а я сбегаю за селькором, пускай он тебя сфотографирует и в журнал «Кошмар Ада» отправит.