Родить от чудовища - стр. 59

— Сбежать от тебя? — повторила она и подошла поближе. — Разве в этом есть смысл?

— Я все равно тебя найду. И верну обратно.

— Я знаю, Анвар. — Она приблизилась еще. И положила голову мне на грудь. — Я не сбегу. Я рядом. Я ведь нужна тебе.

Сердце начинало замедляться.

Я положил ладонь на ее русые волосы.

И ощутил возбуждение.

Видимо, тактильная память. Подсознательно вспомнил, как она сосала. Как она касалась меня губами. Языком. А я давил ей на затылок, чтобы глубже войти.

Представил ее голой. С обнаженной грудью.

Только не здесь. И не дома.

Где-нибудь в красивом тихом месте. Где нам никто не помешает.

— Я отвезу тебя в гостиницу.

Сказав это, я поцеловал ее в губы. И понял, что не могу долго ждать. Член становится дубовым.

— Почему не домой?

— Не хочу, чтобы кто-то мешал.

30. 30. В постели с врагом

(Анвар)

Я никогда и никому не вру.

Так воспитала меня мать.

Может, я и деспот. Подонок. Убийца.

Список длинный. Но я точно не лжец.

Поэтому честно признался Варшавской, что буду издеваться.

Буду ее трахать. Буду причинять ей боль.

Чтобы она ответила за поступки Германа.

Я долгие годы берег это для нее. Копил внутри. Всю эту жестокость — я хотел передать ее Лизе.

Хотел показать, как это — жить с искалеченным сердцем.

Не спать ночами. Видеть снова и снова.

Как мама умирает.

Это мучило меня. Изводило. Порой хотелось застрелиться.

Просто взять и убить себя нахрен.

От чувства вины перед той, что подарила мне жизнь.

Я был уверен, что станет легче, когда отыграюсь на Лизе.

Ведь она — идеальная мишень для мести.

Тупая сучка, избалованная роскошью.

Ущербная копия своего папаши-упыря.

Но когда она попала в мои руки.

Я вдруг понял, что ошибся. Она совсем не такая.

Не похожа на то зло, которому я припас подарок.

В виде себя — убитого горем психа, жаждущего крови.

Все почему-то пошло не по плану.

И с каждым новым днем, проведенным с ней рядом.

Я чувствовал все большую привязанность к этой девчонке.

Хотя и понимал, что мы враги.

И у меня не может быть чувств к такому человеку. Да и человек ли она? Тупой кусок дерьма, который я обязан был использовать в своих целях.

Должен был украсть, чтобы болезненно прикончить в пику Варшавскому. Отплатить ему его же монетой.

Поиздеваться над слабой.

Отнять самое дорогое в этой долбаной жизни.

Но все оказалось не таким, как я себе представлял.

Конечно, мне нравилось делать ей больно.

Приносило удовольствие смотреть, как она плачет.

Мне казалось, что я легко могу ее убить.

Достаточно взять пистолет и приставить дуло к симпатичному лицу. Нажать на спусковой крючок — и все. Рука не дрогнет.

Ведь она — дочь убийцы моей матери….