Родить от чудовища - стр. 37
Сказать такое в открытую — солидному мужчине?
Это же каким уродом надо быть, чтобы так не уважать людей?
Но человек в костюме только улыбнулся.
— Мой клуб — твой клуб, Анвар. Можешь ее трахать, где захочешь. Хоть и на сцене. Лишь бы Лейла не ругалась.
— А она не против, — соврал Камаев. — Кстати, где она? — Выхватив из толпы Умара, Анвар спросил начальника охраны: — Где моя невеста? Куда запропастилась Лейла? Ты не видел?
— Сейчас найду, — кивнул Умар.
И отправился на поиски Багримовой.
В то время как я осталась наедине с чудовищем.
Мерзавцем, который привез меня в ночной клуб.
Чтобы "трахать на роскошных кожаных диванах".
— Замерзла? — выдохнул он горячим воздухом. Заслоняя собой танцующих под музыку людей. — Я могу согреть.
Он стоял ко мне вплотную.
Я практически упиралась в его твердую грудь под белой рубашкой. А он смотрел на меня сверху вниз. И наслаждался видом.
— Не надо. Здесь и так очень жарко.
— Это еще не жарко. Вот когда мы зайдем в приватную комнату — вот тогда будет жарко, Лизочка… Только ты дрожишь вся. Почему-то.
— Это не от холода, — пояснила я, опуская взгляд. — Мне страшно. Я не хочу, чтобы это случилось.
— Не стоит бояться того, чего не избежать. А? — он взял меня за подбородок и попытался сомкнуть наши губы. — Давай же. Покайфуй вместе со мной.
Но я вырвалась из объятий.
Дернулась в сторону. И посмотрела на людей.
Здесь была иллюзия выбора. Иллюзия безопасности. Ведь если закричу… Если я вырвусь и сбегу от него. То… Что тогда?
Мне здесь кто-то поможет?
— Простите, но мне сложно.
— Сложно? — повторил Анвар и сократил расстояние одним шагом. — Здесь нет ничего сложного, дура… Смотри.
Он обнял мой затылок.
И прижался ртом к накрашенным губам.
Вонзился жадным грубым поцелуем. Как тогда — перед отцом.
Только в этот раз я могла препираться. Руки свободны.
Я попыталась оттолкнуть Анвара.
Но все тщетно. Ничего не получается.
Он нагло целует меня при всех.
Сосет мои губы. Просто пожирает их, царапая щетиной.
А его язык — он словно проклятие. Наказание, от которого не скрыться.
Как я ни пыталась увернуться, но его язык касался моего. Он натирал его, ласкал. И сдавливал жаждой войти как можно глубже.
— Боже… — выдохнула я, когда он прекратил.
И отпустил меня. Закончил этот гадкий. Приторный. Жаркий и такой горячий поцелуй.
Губы пылали. Я их трогала. Смотрела на пальцы.
Было такое чувство, что они в крови. Что он меня порезал. И поэтому жжет.
Вот только жжение было не только снаружи. Не столько на губах, сколько у меня внутри. И я не понимала, что со мной происходит.
Меня это ужасно пугало.