Родишь мне сына - стр. 6
— Да, я признаю свою вину. Это была я.
Я даже не верила, что сказала это. Будто говорю не я, а кто-то посторонний.
— Суд решил признать Елену Николич виновной в неумышленном убийстве Валентины Розиной. В качестве наказания избран домашний арест вместо лишения свободы. — Адвокат и мама выдохнули. Суд сказал именно то, на что они рассчитывали. Вот только это еще не все... — Срок домашнего ареста — восемь лет.
— Что? — вырвалось у меня. — Восемь лет?
Я была ошарашена.
Мне придется провести под замком целых восемь лет. Это практически столько же, сколько я помню себя без света. Без солнечных лучей, без ощущения дня и ночи. Без знания того, как выглядит моя мама, как выгляжу я сама, какого цвета шерсть у Марлы.
Все эти восемь лет я не смогу выходить из дома. Не смогу ходить в бассейн, больше не буду плавать — делать единственную вещь в этой жизни, которую могу делать реально хорошо. Безо всяких натяжек. А я ведь так хотела поучаствовать в соревнованиях. Весной. Уже через полгода... И все это рассыпалось в труху всего за несколько минут.
Я стояла посреди зала и плакала. Слезы капали, не слушаясь. Ведь мир отнял у меня последние крупицы радости — разве это справедливо?
Но когда мне показалось, что все очень плохо... Я вдруг переосмыслила то, что считала несправедливостью.
— На время домашнего ареста, — добавила судья между прочим, — суд назначает опекуна в лице Марата Стрельбицкого.
Все были в шоке. И мама, и юрист, и те, кто был как заседатель... Но в особенности я сама. Ведь я опять вдыхала этот запах.
Его зовут Марат. Загадочный Марат Стрельбицкий. Человек, которого я не знала до этого дня, но который превратил мою жизнь в сущий ад. Чтобы затем поднять меня на небеса. Он стал моим проклятием, моим капканом, моей смертоносной ловушкой. Он был петлей, которая сжимала мою шею с каждым выпитым мгновеньем. Но он же был и воздухом, питавшим мою душу как легкие человека — глоток за глотком.
В ту секунду я его возненавидела. Но еще не знала, что пройдет неделя — и я возненавижу Марата еще больше. Он был тварью и сволочью. Жестоким ублюдком, который взял меня за волосы, намотав их на ладонь. Он обращался со мной, словно с животным. Хотя сам был не лучше зверя — похотливого монстра с голосом дьявола.
И этот голос мне тогда сказал:
— Я же говорил, не убежишь. Ты убила Валю, отняла у меня ребенка. Ты сама это признала только что. Хотела избежать тюрьмы и думала, что домашний арест — твое спасение? Хах... — упивался он властью надо мной. — Тебе нет спасения — я и есть твое наказание. И накажу тебя по всей строгости... Ты станешь моей женщиной и подаришь мне наследника. Родишь мне сына вместо нее.